Лев Давыдычев - Друзья мои, приятели

Ребята кивнули.

…Это было на шестой день жизни Павлика Меркушева в Нижних Петухах.

Утром собрались в Старом парке.

— Нужны смелость и ловкость, — сказал Мурашкин.

— Нужны серпы и рукавицы, — сказал Петя.

— Какие рукавицы? — закричали ребята.

— Такие. Обыкновенные. Ведь крапива-то жжётся.

— А где же мы столько рукавиц найдём?

Призадумались.

Надолго призадумались.

Павлик знал, что делать, но боялся сказать об этом приятелям. Он знал, что надо позвать на помощь девочек — они соберут дома какие-нибудь старые рукавицы и перчатки или сошьют новые.

А может быть, и Люся придёт?

И Павлик сказал твёрдо:

— Надо позвать девочек.

— Девчонок? — возмутился Мурашкин. — Прибегут, запищат, зачирикают! Мы сами эту крапиву раз-два и готово! Мы — орлы!

— Это кто орел? Тигролов несчастный!

— С тиграми не повезло. А девчонок звать не будем. Я сгорю со стыда.

— Гори! — Павлик оттолкнул Мурашкина в сторону и крикнул: — Кто за то, чтобы позвать девочек, поднимите руку!

— Не поднимайте! — закричал Мурашкин. — Смешно! Всю жизнь без девчонок прожили, а тут…

— Если будешь против, — зашептал ему на ухо Павлик, — всем расскажу про твои секреты.

Мурашкин вздрогнул и закричал сильнее прежнего:

— Братцы! Я передумал! Пошли звать девчонок!

— Потопали, — грустно сказал Петя.

— Магом шарш! — скомандовал Мурашкин.

Крапивы было больше, чем ребят.

— Бой будет неравным, — гордо сказал Мурашкин. — Учитесь!

Он подскочил к зарослям и взмахнул палкой. Несколько стеблей крапивы подогнулись и, падая, задели Мурашкина по лицу.

— Ого-го! — закричал он, бросил палку и начал прыгать. — Первое ранение! Где госпиталь? Положите меня на койку!

— Так тебе и надо, — сказал Петя.

Дело в том, что один Мурашкин пришёл с палкой, все остальные ребята принесли серпы и длинные ножи. Почти у всех на руках были варежки, перчатки и даже шубенки.

Бой шёл не на жизнь, а на смерть. Ребятами овладел азарт. Они с криками рубили заросли, а девочки складывали крапиву в кучи.

— Вы очень плотно укладываете, — с обидой заметил Петя. — Так до вечера кучи не вырастут.

Уже ныли поясницы, а крапивы не убывало. Бой был неравным.

И только Павлик не устал. Он смотрел на Люсю и готов был работать без конца.

А крапива стояла густая, высокая, всем своим видом она словно говорила: «Сколько ни старайтесь, вам меня не одолеть!»

— Эх, комбайн бы сюда, — мечтательно сказал Мурашкин, но никто ему не ответил. — Искупаться бы, — со вздохом сказал он.

И снова никто ему не ответил.

Работали молча и вяло.

Павлик подумал, что надо как-то взбодрить товарищей. Но как? Ещё сильнее ему хотелось доказать Люсе, что он молодец. Вот смотри, Люся, все отдыхают, а он размахивает серпом.

— Чего встали? — весело спросил он. — Силёнок не хватает? Да?

— Силёнки-то есть, — жалобно отозвался Мурашкин. — Но мы её рубим, а её всё больше становится.

— Заныл опять, — сказал Петя. — Это тебе не тигров ловить и не вездеход строить.

Тут Мурашкин рассердился. Он громко шмыгнул носом, подтянул штаны и сказал:

— Если хотите знать, не нужна мне ваша крапива. Я лучше сено пойду косить в колхозе. Или трактористом наймусь. А ещё лучше — пастухом. Коров дрессировать буду! Красота! Захотел молочка — пожалуйста!

Ребята загалдели все сразу. Одни соглашались с Мурашкиным, другие не соглашались, остальные шумели просто так — за компанию.

— А кто хвастался, что раз-два и готово? — спросила Люся.

— Хвастался Мурашкин, — ответил Петя, — а я крапиве не сдамся. Я упрямый.

Тут снова все загалдели, но всех перекричал Мурашкин:

— Братцы! Пора по домам! Хватит на сегодня!

…Это было на седьмой день жизни Павлика Меркушева в Нижних Петухах.

Утром каждый мускул болел. Даже шевельнуть рукой было больно.

Павлик не стал продлять жизнь.

В парк собрались с большим опозданием. Самым последним пришёл Мурашкин. Когда ребята стали ругать его, он сказал:

— Не шумите. Я придумал.

— Опять тигров ловить?

— Или вездеход строить?

— Я придумал, как расправиться с этой крапивой, — важно ответил Мурашкин. — Надо выбрать командира, тогда дело пойдёт. Я, например, не возражаю покомандовать. Умею.