Лев Давыдычев - Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола

Ошеломленный Шурик, борясь с острым желанием разреветься, стоял посредине кухни.

А бабушка Анфиса Поликарповна удовлетворенно говорила, радостно нюхая воздух:

— Очень прелестный аромат! А Морж очень вежлив и воспитан. Прощаясь, он поцеловал мне руку, а тебе просил кланяться. Попробуй, внучек, разрезать эту свеклу на несколько частей. Только будь осторожней. Режь свеклу, а не пальцы.

— Да ведь он жульё обыкновенное! — в отчаянии крикнул Шурик. — Он же специально отправил меня за этой несчастной свеклой! И дядю Колю он обманывает! — Шурик неожиданно всхлипнул и долго молчал, чтобы не расплакаться. — Ведь дядя Коля назвал меня хорошим человеком. Не мог он не прийти, не мог он меня бросить, если бы не этот клетчато-полосатый.

— Конечно, этот Морж-Жорж несколько подозрителен, — задумчиво проговорила бабушка Анфиса Поликарповна, — но что заставило его помогать нам?

— Откуда я знаю? Я знаю только одно: в дом пришёл неизвестный субъект, а мы и уши развесили. Что вот мне сейчас делать?

— Доваривать борщ. И ждать.

— Чего ждать?

— Событий.

— Нет, я должен идти искать дядю Колю.

— Никуда никого искать ты не пойдёшь! — резко возразила бабушка Анфиса Поликарповна. — Твои родители поручили тебе ухаживать за мной, а не за каким-то там дядей Колей — поповским вратарём!

— Он очень хороший человек, — пытался убедить её Шурик. — Никто в жизни не относился ко мне так замечательно, как он. Мы подружились с ним. И вдруг какой-то Морж…

— Жорж! — очень возмущённо поправила бабушка Анфиса Поликарповна. — Он спас нас от голодной смерти. Почти научил варить борщ. Никуда ты не пойдёшь. Точка.

Шурик был в полной растерянности. Он и бабушку оставить не мог, по крайней мере, до тех пор, пока не сварится борщ, и должен был бежать, чтобы успеть до отхода поезда увидеть дядю Колю и узнать, что задумал сделать с ним клетчато-полосатый подозрительный субъект. Ведь дядя Коля по доброте своей и не догадается, что имеет дело с жуликом.

— Он обещал прийти! — в большом отчаянии воскликнул Шурик. — Он не мог не прийти! А вдруг он попал в беду? Вдруг этот Морж…

— Жо-о-орж! — с уважением поправила бабушка Анфиса Поликарповна. — Ничего плохого он нам не сделал.

Шурик вымыл свеклу, очистил, разрезал и положил в кастрюлю.

Вдохнув густой запах, бабушка Анфиса Поликарповна сказала:

— Ты какой-то нервный. Если твой поп хочет быть вратарём, а Жорж тренер, так тебе надо радоваться их встрече.

В коридоре, можно сказать, истошно задребезжал дверной звонок, занадрывался, можно сказать.

Испуганный Шурик открыл дверь и в страхе отпрянул назад, увидев перед собой…

Как бы мне описать вам, уважаемые читатели, то, что увидел перед собой Шурик?

Условно можно было предположить, что перед ним стоял человек, так как он стоял и состоял из головы, туловища, рук и ног. Но всё это было изранено, испачкано, ушиблено, деформировано.Самое же страшное заключалось в том, что лица у этого существавроде бы и не было. Целыми остались только глазки, и они сверкали злобой. Вместо носа — что-то невообразимо вспухшее, величиной с крупную картофелину и цвета свеклы. А на месте щёк, подбородка и лба — сплошные ссадины, царапины, ранки всяких размеров. На безволосой голове красовались три одинаковые по размерам огромные шишки разных цветов — красная, синяя и черная.

Так что можно было с полным основанием считать, что перед Шуриком стояло некое человекообразное существо в изорванном и запачканном клетчатом пиджаке, рваных и грязных полосатых брюках, в красном полуботинке на одной — левой ноге. В правой руке существо держало пустой чемодан без крышки.

Оно, это существо, выговорило, с трудом шевеля разбитыми губами:

— Предштавьте шебе — Жорж Швинкии шобштвенной першоной. Где прештупник? Где мой футболишт Попов Николай?

И Жорж Свинкин, ибо это был он, мимо совершенно испуганного, пораженного, прямо говоря, ошарашенного Шурика шагнул через порог и прошёл в кухню.

Бабушка Анфиса Поликарповна, увидев неожиданного гостя, очень громко охнула.

— Не бойтешь, ушпокойтешь, — сказал Жорж Свинкин. — Прошто я неудашно шошкошил на ходу ш поежда. Выбил шебе нешколько жубов. В ошновном жолотых. Где этот шумашедший прештупник? Я буду ишкать его ш милишией! Шпряталша где?

Шурик понял, что ничего страшного не произошло: что дядя Коля никуда не уехал и то, что хотел с ним сделать предельно подозрительный Жорж Свинкин, не получилось, не удалось, не вышло!