Лев Давыдычев - Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола

Они медленными и плавными кругами стали снижаться на большое, размерами в несколько футбольных полей облако, осторожно поставили на него дядю Колю.

Всего он ожидал здесь, на небе, самого невозможного, немыслимого, невообразимого, недоступного простому человеческому уму, но то, что увидел бывший поп Попов здесь, на небе, заставило его в полнейшем изнеможении покачнуться и с большим трудом удержаться на мгновенно ослабевших ногах.

Дядя Коля оказался перед… цветным телевизором! Да, да, перед обыкновенным ЗЕМНЫМ цветным телевизором, на экране которого волк мчался за зайцем в одной из серий мультика «Ну, погоди!»

А перед телевизором полукругом, тесно прижавшись плечиками друг к дружке, сидели ангелята, штук этак двадцать.

Увидев ангелят-приятелей и дядю Колю, они загалдели:

— Да не сюда его!

— К господу ведь велено!

— Опять вы всё перепутали!

— А попадёт нам всем!

— Играть не дадут!

— К господу его, к господу!

— Скоро второй тайм начнется!

И все ангелята — штук этак двадцать — нестройным хором прокричали:

— К господу его, к господу!

Рыжий и черноволосый подхватили ошеломленного бывшего попа Попова под руки и заставили бежать, затем влетели с ним на гору из облака и…

…и упал бывший поп Попов от неожиданности, благоговения и страха на колени, громко и исступленно повторяя:

— Слава тебе, господи! Слава тебе, господи!

— Встань, сын мой, — устало проговорил господь бог, — или, ещё лучше, сядь. А вы, мелкие хулиганы, — обратился он к ангелятам, — марш к телевизору. За безобразное отношение к своим ангельским обязанностям вы мне потом ответите!

Когда ангелята, радостно взвизгнув, исчезли, господь бог присел на облако рядом с дядей Колей и виноватым голосом объяснил:

— Никакой дисциплины среди юного ангельского поколения. В голове у них футбол, прости меня, господи, как говорится. Хорошо еще, что в хоккей играть не могут — крылья ломают. Вот кончат смотреть телевизор, начнут мяч гонять до полного, я тебе скажу, изнеможения. — Господь бог помолчал и ещё более виноватым голосом продолжал. — А меня судить заставят тоже до полного изнеможения. Но способные есть игроки… Эх, если бы нам сюда, на небеса, хорошего тренера!

— Господи! — воскликнул дядя Коля. — Прости меня, грешного, но ведь всё в твоих руках, господи! Ты весь мир сотворил!

— Но футбол придумал не я. И потом, сын мой, в спорте надо быть честным. Побеждает достойный. — Господь бог опять помолчал. — Знаешь, Коля, захотелось пожить по-человечески. Ведь на каждый чемпионат мира по футболу собираюсь. Но всё дела, дела, дела, заботы всякие… Трудно совместить божеское с футболом. Вот и не обижаюсь, не сержусь, не гневаюсь, что бросил ты меня. Счастливой тебе дороги в большой футбол.

— Господи! — взмолился дядя Коля, упав на колени. — Неужели ты, всемогущий, не властен…

— Над футболом — нет! — строго оборвал господь бог. — Я тебе не какой-нибудь джин из кувшина. Не желаю вмешиваться в дела футбольные. А то давным-давно чемпионом мира стало бы московское «Торпедо», прости меня, грешного, как говорится!

— Да ну?! — дядя Коля, очень пораженный, так и сел. — А ваши ангелята…

— Разумом они пока ещё слабы! — грозно произнес господь бог, помолчал, вытянув шею, к чему-то прислушиваясь, вздохнул, опустил голову. — Киевляне второй гол забили… Болеть надо, сын мой, не за ту команду, которая в данном сезоне преуспевает, а за ту, которую полюбил всем сердцем раз и навсегда.

— Так ведь и я за «Торпедо», господи!

— Перспективная команда, — господь бог удовлетворенно кивнул. — Играет, правда, нестабильно. Много доставляет нам, болельщикам, и радостей и, увы, огорчений.

— Господи, господи! Но вы-то как… это… ну… как вы-то болельщиком стали?

Господь бог поправил нимб над головой, почесал затылок, ответил неохотно:

— По-моему, это всё сатана подстроил. До сих пор никто не знает, как у нас в небесном царстве оказался цветной телевизор. И кто его включил в то самое время, когда транслировался футбольный матч.

— А куда вы его, телевизор-то, включаете?

Господь бог обиженно поджал губы и скромно отозвался:

— Ну, это я как-нибудь умею… Но, сын мой, к делу. Тебя я вызвал вот для чего. Кой-какие навыки тренерской работы у меня есть. Литературу специальную, журналы, газеты спортивные читаю довольно регулярно… И вот что ты должен, так сказать, бывший сын мой, уразуметь. Я не стал карать тебя за то, что ты отрекся от меня.