Лев Кузьмин: Четверо в тельняшках

И они, наверное, так бы и сделали, если бы им кое-что не мешало.

А мешало вот что…

Папа, мама и Шурка все время думали: «А вдруг наше Цветочное море не такое уж хорошее? Вдруг оно совсем не похоже на взаправдашнее? Нет, надо нам сначала к настоящему Синему морю съездить, настоящее Синее море посмотреть, а потом уж делать то, что задумали».

Но поехать все не удавалось.

Путь предстоял не близкий, а оставлять Цветочное море без присмотра, сами понимаете, нельзя.

За Цветочным морем надо ухаживать, море надо поливать.

Ведь волны в саду — это голубые васильки.

Пенистые гребни на волнах — это ромашки.

Чайки сделаны из ярких шапочек белоголовника, а пароход с каютой и трубой — из кустов акации.

Ну как оставишь такое море без присмотра? Никак не оставишь!

Правда, папа говорил:

— Ничего, друзья! Не будем смущаться, будем надеяться. Вот стоит мне закрыться в комнате да как следует посвистеть трубкой, как я сразу что-нибудь и придумаю.

Но он пять раз уже закрывался и свистел трубкой, а придумать пока ничего не мог. И тут еще пришла великая-превеликая беда.

В тот день, когда папа сидел взаперти шестой раз, Шурка взял да и вынес на улицу маминого краба.

Этот краб был неживой, и весь-то — с кнопочку, хранился он для коллекции, но все равно с ним было интересно поиграть, и Шурка положил его на траву, на солнышко. Но только положил, как через двор метнулось что-то крылатое, носатое и — краб исчез!

Шурка ойкнул, а носатое, крылатое обернулось обыкновенной вороной Каргой, старой склочницей и воровкой.

Карга уселась на забор, почистила клюв, закаркала:

— Кар-р! Кар-р! Краб хрустнул, как сухар-рик! Кар-р! Кар-р!

Папа распахнул окно, чуть не выронил трубку и с досады закричал:

— Шур-рка, р-разиня! Ну что ты наделал? В старину на корабле не миновать бы тебе чулана-карцера!

А мама выбежала во двор, сгоряча спутала колпак с носовым платком и начала протирать помпоном очки. Она так надавила, что одно стёклышко не выдержало и треснуло.

Тогда мама охнула и побежала принимать успокоительные капли.

И накапала их не в чайную, а в столовую ложку.

— Такого крабика, как этот, нам теперь не достать. Мы и к Синему-то морю съездить не можем, а он был из Японского!

Мама так загоревала, так загоревала, что Шурке хоть пропадай. Хоть со стыда проваливайся сквозь круглую землю туда, где жители-американцы ходят вверх ногами.

Но выручил папа. Папа испугался, как бы Шурка на самом деле не провалился, и сказал:

— Ну, ну, ну! Не надо так расстраиваться. Если несчастье и стряслось, то теперь-то оно позади. Теперь по всем правилам, по морским и океанским, на горизонте должно появиться счастье. Послушайте лучше, как весело свистит моя трубка.

Папа потянул через трубку воздух, она по-птичьи свистнула: «Ци-фить! Ци-фить! Ци-фить!»— и Шурка улыбнулся.

Он сел на ступеньку и стал ждать счастья. Ждал пять минут, ждал десять минут, смотрел на калитку, смотрел за калитку, но счастье почему-то не приходило.

Пришёл всего-навсего папин приятель — почтальон Ладушкин.

Шурка подумал: «Может, счастье лежит в почтальонской сумке?» — но Ладушкин вынул только газеты. Он подал их папе в окно, сказал: «Наше вам с кисточкой!» — и уселся на скамейку.

Ладушкин всегда начинал свои почтальонские дела с того, что усаживался на скамейку.

Ладушкин любил с утра полистать страницы и поглядеть картинки в свежих журналах.

И никто на Ладушкина за это не сердился, никто не обижался. Ведь он узнавал из журналов и потом всем рассказывал не какие-нибудь пустяки, а всемирные новости. Например, Ладушкин мог точно сказать, почём нынче киты-кашалоты в Тихом океане и как выращивают цветочную рассаду в Африке. В горшках или без горшков, книзу корешком или кверху вершком.

Вот и сейчас он уселся на берегу Цветочного моря и раскрыл журнал «Кошки-мышки». Раскрыть-то раскрыл, да перелистывать не стал. По всему было видно, что ему не терпится выложить новость, причём не журнальную, а свою собственную.

И он выложил:

— У нас на вокзале сидит Дама! Дама с ребятишками. Дама приехала из Синеморска, она ждёт такси.

Ладушкин думал, все скажут: «Да что ты? Да откуда в нашем городке такси?» — но все обрадовались и заговорили о другом.

— Ну-у! — сказал папа. — Неужели с берегов Синего моря? — И выставился из окна, чуть не задев почтальона бородкой.

Мама тоже выглянула.