Ирина Христолюбова: Загадочная личность

Хазбулатик, веселясь, бежал к своей парте, ни о чем не подозревая. В это время двоечник Капустин подставил ему ногу. Хазбулатик запнулся и упал. Все стали громко хохотать. Этот грубый смех потряс мне душу. Я поняла, что настал час, когда я должна проявить все свои качества.

Я встала. Безумная смелость боролась во мне с врожденной скромностью. Но честь Хазбулатова требовала отмщения. Я обвела всех суровым взглядом. Все притихли. Я, припадая на правую ногу, подошла к Капустину.

— Капустин, — сказала я не дрогнувшим от волнения голосом, — вы должны извиниться перед Хазбулатовым.

Некоторое время все смотрели, открыв рот. Капустина начало трясти от смеха, и, глядя на Капустина, все начали трястись, и Хазбулатик тоже. Все сидят и трясутся. А я стою бледная и невозмутимая.

— Капустин, вы должны извиниться перед Хазбулатовым, — повторила я недрогнувшим голосом.

— Ой! — схватился Капустин за живот. — Ой, сейчас умру!

И все стали хвататься за живот и хохотать. А Хазбулатик громче всех, он даже ногами начал дрыгать.

Тут вошла Марья Степановна. Гул в классе стал стихать. Начался урок истории. Я слушала Марью Степановну и обдумывала свою дальнейшую нелегкую жизнь. Я должна вызвать Капустина на дуэль. Возможно, я погибну. Ну что ж!

Я написала Капустину записку: «После уроков вызываю тебя на дуэль. Мария Веткина. 26 октября. 12 час. 35 мин.».

Через минуту Капустин мне ответил размашистым почерком: «Вызов принимаю. Будем драться на шпагах. Кто проиграет — будет прыгать с крыши сарая. Дмитрий Капустин».

Весь класс ждал дуэли. Секундантом я пригласила подругу Таню.

И вот после уроков мы собрались за школой. Капустин нагло ухмылялся. Мое лицо было сурово и сосредоточенно.

Мой секундант Таня и секундант Капустина Валька Кошкин подошли к иве, срезали два гибких прута и после жеребьевки вручили нам. Это были шпаги. Сейчас они решали нашу честь.

Друзья и враги кольцом окружили нас. Секундант Кошкин приказал всем расступиться. Я бросила на Капустина гордый взгляд. И наши шпаги скрестились.

Мой враг был силен и ловок. Два раза он меня огрел по ногам в пылу борьбы, нарушая правила дуэли. Но я молчала, нанося врагу все новые и новые удары.

Капустину стало жарко. И только я подумала о том, что ему стало жарко, как от сильного удара шпага вылетела из моих рук.

Капустин, сверкая глазами, приставил свою шпагу к моей груди.

— Жизнь или смерть? — глухим голосом спросил он.

— Смерть! — гордо ответила я.

Капустин отнял шпагу от груди и молча указал на крышу сарая.

В наступившей тишине я пошла к пожарной лестнице, прихрамывая на правую ногу, которая у меня на самом деле болела. Все видели, что смерть я приму достойно. Я забралась по пожарной лестнице на крышу и встала совсем близко от края.

Мне стало страшно, захотелось плакать, и я совсем забыла о своей безумной смелости и о том, что я загадочная личность. Я смотрела вниз, на ребят, которые стояли, задрав головы, и испуганно смотрели на меня. Даже Капустин улыбался растерянно.

— Не надо, не прыгай! — крикнула Таня.

Ее крик привел меня в себя. Я нашла взглядом Хазбулатова. Он дрожал. Бедный Хазбулат! Если я погибну, кто будет его защищать?

«Прощайте, мама, папа, сестра Дуся!» — мысленно сказала я.

Окинув прощальным взглядом школьный сад, зажмурив глаза и глубоко вздохнув, я прыгнула.

Некоторое время я лежала без движения. Никто ко мне не подходил. Наверно, боялись, не верили, что я жива. Но вот я пошевелила сначала рукой, потом ногой. И тут ко мне кинулись все.

Я села. На лбу у меня была легкая царапина, которую я получила неизвестно каким образом, скорее всего в бою. Моя мечта исполнилась: я приобрела шрам на лбу, правда, всего на несколько дней.

Капустин подал мне руку, я встала.

— Где Хазбулатик? — спросила я мужественным голосом.

— Где Хазбулатик? — крикнул Капустин.

Никто не заметил, куда делся Хазбулатик. И вдруг увидели: он лежал на желтой траве, бледный и прекрасный. Капустин подскочил к нему и радостно закричал:

— Жив!

Слегка припадая на правую ногу, я подошла к Хазбулатову. Он открыл глаза, но, увидев меня, снова впал в забытье. Мы с Капустиным подняли его и понесли.

Тут Хазбулатик окончательно очнулся и стал вырываться.

— Лежи, — сказал Капустин. — Из-за тебя люди жизнью рисковали.

Но Хазбулатов ни за что не хотел лежать. Мы его отпустили, и он что есть духу побежал.

Когда я пришла домой, мне Дуся передала таинственный конверт, который принес неизвестный в черной накидке.