Алексей Кирносов - Свидание с морем

— Гуляю.

— А ты знаешь, что за такие «гуляния» у нас отправляют гулять уже насовсем, с чемоданом?

— Везде свои правила, — не стал он спорить.

— Как фамилия? Какой отряд?

— Игорь Судаков, седьмой отряд, — ответил он.

— Чем занимается отряд?

— Слушает беседу «Гайдар и его книги».

— Вот видишь! Отряд делом занимается, а ты что? Почему не слушаешь беседу?

— Я пляж убирал, — сказал Игорь. — Это тоже дело.

— Кто тебя послал?

— Никто не посылал, — честно сказал Игорь. — Я сам попросился, а Захар Кондратьевич меня взял, но сперва я сказал Андрею Геннадиевичу, что Захар Кондратьевич меня вызывает, а уже потом Захар Кондратьевич разрешил мне работать...

— Хватит, не запутывай дальше, — махнула на него рукой Марина Алексеевна. — Однако пляж отсюда довольно далеко.

— Ну, я убирал, убирал, а потом устал и пошёл гулять в лес. Подумал, что там два отряда работают, они без меня справятся.

— Сам бы ты до такого не додумался. — Прищуренные глаза Марины Алексеевны превратились в узкие щёлочки. — Признавайся: с Дуниным в лес сбежал?

— Если бы я с Дуниным сбежал, вы бы меня с Дуниным и поймали, — сказал Игорь, по его мнению, очень умно и догадливо.

Валентина Алексеевна рассмеялась и подала голос:

— Дунина с пограничной собакой не поймаешь. Он неуловимый!

— Ладно, садись в машину, я по пути подумаю, как тебя наказать, — решила начальница. — Лариса, открой ему дверь.

Девочка открыла дверь. Игорь неуклюже влез и уселся рядом с ней. Тело его напряглось, а сердце очень сильно колотилось, и, кажется, покраснели щёки. Ему стало изнутри жарко. Непослушные глаза старались скоситься влево, и приходилось трудным усилием возвращать их в прямое положение.

— Езжай, Вася, — сказала Марина Алексеевна шофёру. Машина тронулась.

Марина Алексеевна обернулась:

— Лариса, дай лучше мне свою грамоту, а то ещё потеряешь. У меня она лучше сохранится, я в кабинете повешу. А после смены возвращу.

Лариса широко раскрыла глаза, потом плотно закрыла их и полезла в сумку, стоящую между ней и Валентиной Алексеевной, долго там копалась, чуть ли не засовывая в сумку голову. Достала бумагу, свёрнутую трубочкой, и протянула начальнице. Глаза её были открыты нормально.

— Возьмите, — проговорила она.

Марина Алексеевна развернула грамоту. Игорь, навострив глаза, прочитал некоторые слова: «...занявшей ПЕРВОЕ место на республиканском конкурсе классических и народных танцев...»

Валентина Алексеевна заметила вполголоса:

— Наверное, ей хочется подругам показать.

— Ты не ерунди, — возразила начальница. — Что значит «подругам»? Что эти подруги понимают? Захватают грязными пальцами, шоколадом перемажут. А у меня в кабинете министры бывают, профессора, писатели. Что, подруги не могут зайти посмотреть? Грамота будет висеть на стене, доступно для обозрения. Разве плохо?

— Нет, ничего, — глядя в окошко, согласилась балетмейстерша.

Машина подъехала к воротам, и два дежурных пионера кинулись открывать. Разошлись решётчатые створки. Медленно прокатившись по лагерным дорожкам, машина остановилась около столовой.

Пока они высаживались, набежала толпа народу.

В толпе раздавались возгласы:

— Лариса вернулась!

— Лариса из Киева приехала!

— Лариска, привет!

Марина Алексеевна подняла над головой грамоту:

— Ребята! Лариса завоевала на республиканском конкурсе в Киеве первое место! Ещё раз прозвучало в столице славное имя Ласпи! Ура нашей Ларисе!

Все закричали «ура». А Игорь не кричал. Стоял и смотрел на Ларису. Потом девочку совсем окружила толпа пионеров, и осталась видна только макушка её головы. В макушке ничего особенного не было, кроме одного очень красивого, выбившегося из причёски завитка волос. Игорю стало грустно, захотелось уйти подальше от этого места, а потом, когда все разойдутся, прийти обратно...

Он спросил Марину Алексеевну:

— Вы уже придумали, как меня наказать? Та обернулась к нему, удивлённо глядя:

— А ты кто?..

— Судаков Игорь, седьмой отряд, из Ленинграда, — сказал он.

— Ах, Судаков, прости, пожалуйста... — Марина Алексеевна положила руку ему на плечо. — Такой здоровенный, красивый парень, смелый, умный, а живёшь сам по себе и сам для себя, убегаешь из отряда, разве это хорошо? Молчишь, стыдно ответить. Вижу, что стыдно. Графиня, что нам с этим бродягой делать? Гнать?

Валентина Алексеевна улыбнулась:

— Может, и стоило бы. Зачем нам эгоисты? У нас коллектив, все делаем вместе — едим, работаем, гуляем, играем вместе...