Рене Госинни - Малыш Николя

Я шёл из школы и встретил щенка. У него был совершенно потерянный вид, он был совсем один, и мне стало его ужасно жалко. Я подумал, что щенок будет рад найти друга, и побежал за ним, но догнал с большим трудом. Он совсем не собирался идти со мной – наверное, побаивался, но я ему отдал половину своей булочки с шоколадом, он её съел и начал вилять хвостом. Я назвал его Рексом, как в фильме про полицейских, который я смотрел в прошлый четверг.

После булочки – Рекс проглотил её почти так же быстро, как это сделал бы Альцест, мой друг, который всё время ест, – щенок с радостью пошёл за мной. Я подумал, что для мамы с папой это будет отличный сюрприз, если я приду домой вместе с Рексом. А потом я научу Рекса делать всякие фокусы, он будет сторожить дом, а ещё он будет помогать мне ловить бандитов, как в том фильме в прошлый четверг.

Так вот, вы мне просто не поверите, но, когда мы пришли домой, мама совсем не обрадовалась, когда увидела Рекса, ну совершенно не обрадовалась. Надо сказать, что он сам был в этом немножко виноват. Когда мы вошли в гостиную, мама нас встретила, поцеловала меня, спросила, всё ли в порядке в школе, не баловался ли я, а потом увидела Рекса и начала кричать:

– Где ты подобрал это животное?!

Я стал ей объяснять, что это несчастный щенок, который потерялся и который будет мне помогать ловить кучу бандитов, но Рекс, вместо того чтобы стоять спокойно, прыгнул на кресло и начал кусать подушку. А это было то самое кресло, куда папе разрешают садиться, только когда у нас гости!

Мама всё кричала, что уже давно запретила мне тащить с улицы в дом всякую живность (это правда, мама мне это запретила, когда я в прошлый раз принёс мышку), что это опасно, что собака может быть бешеной, что она всех нас покусает, и мы все заразимся бешенством, и что сейчас она сходит за метлой, чтобы выставить это животное вон, и что она даёт мне ровно одну минуту, чтобы я убрал эту собаку из дома.

Мне было нелегко заставить Рекса отцепиться от подушки, в зубах у него ещё оставался целый клок, и я правда не понимаю, что ему в ней так понравилось. Потом я взял Рекса на руки, и мы вышли в сад. Мне очень хотелось заплакать, и я так и сделал. Не знаю, было ли грустно Рексу, он был слишком занят – всё время выплёвывал кусочки шерсти от подушки.

Когда пришёл папа, он так нас и застал сидящими перед дверью: я плакал, а Рекс плевался.

– Ну, – сказал папа, – что тут происходит?

И я ему всё объяснил, что мама не захотела оставить Рекса, а Рекс – это мой друг, и я тоже его единственный друг, и он будет помогать мне ловить кучу бандитов и будет делать фокусы, которым я его научу, и что я ужасно несчастный, и я снова заплакал, а Рекс чесал себе ухо задней лапой, хотя это страшно трудно, мы однажды в школе попробовали, и единственный, у кого получилось, – это Мексан, у которого слишком длинные ноги.

Папа погладил меня по голове, а потом сказал, что мама права, что приводить в дом собак опасно, что они бывают больными и кидаются всех кусать, а потом – раз! – и у всех начинает течь слюна, и все делаются бешеные, и что мы ещё будем проходить в школе про Пастера, который придумал одно лекарство, что Пастер – это благодетель человечества, потому что теперь от бешенства можно вылечиться, но всё-таки это очень серьёзная болезнь. Я ответил папе, что Рекс никакой не больной, у него хороший аппетит и он ужасно умный. Тогда папа посмотрел на Рекса и потрепал его по голове, как иногда меня.

– И правда, вид у него вполне здоровый, у этого пса, – сказал папа, а Рекс начал лизать ему руку. Папе это ужасно понравилось. – Он очень милый, – улыбнулся папа, а потом протянул другую руку и сказал: – Лапу, дай лапу, ну же, лапку давай! – И Рекс дал ему лапку, а потом опять лизнул ему руку, а потом почесал себе ухо – в общем, он всё время был чем-то занят, мой Рекс.

Папа засмеялся и сказал мне:

– Ладно, подожди меня здесь, я попробую уладить это дело с мамой. – И он ушёл в дом.

Классный у меня папа! Пока он улаживал это дело с мамой, мы с Рексом играли. Рекс сделал стойку, но у меня не было для него ничего съедобного, и он опять начал чесать себе ухо, и вообще, он замечательный, мой Рекс!