Рене Госинни - Малыш Николя и его друзья

Бульон ушёл, а Клотер протянул руку, на которой лежала марка, Руфюсу.

– Ну что, согласен? – спросил Клотер.

– Нет, – ответил Руфюс.

– А я согласен, – сказал Клотер.

И тут Эд подошёл к Клотеру и – хвать! – отнял у него марку.

– Я тоже начинаю коллекционировать! – закричал Эд, захохотал и бросился бежать.

Но Клотер совсем не собирался шутить, он бегал за Эдом и орал, чтобы тот отдал ему его марку, подлый вор. Тогда Эд, не останавливаясь, лизнул марку и приклеил её себе на лоб.

– Эй, парни! – крикнул Эд. – Смотрите! Я – письмо! Я – авиаписьмо!

Эд расставил руки и стал бегать и делать «врум-врум-врум», но Клотеру удалось подставить ему подножку, Эд упал, и они начали здорово драться, и тут снова прибежал Бульон.

– О! Я отлично знал, что вам нельзя доверять! – воскликнул он. – Вы не способны развлекаться, как умные люди! Ну-ка оба отправляйтесь в угол… А ты, Эд, немедленно отцепи эту дурацкую марку, которая наклеена у тебя на лбу!

– Вот-вот, и скажите ему, чтобы он был поосторожней и не повредил на ней зубцы, – попросил Руфюс. – Это одна из тех, которых у меня нет.

И тогда Бульон отправил его в угол вслед за Клотером и Эдом.

Из коллекционеров остались только мы с Жоффруа и Альцест.

– Эй, парни! Не хотите мою марку? – спросил Альцест.

– Меняю одну свою марку на три твоих, – сказал мне Жоффруа.

– Ты что, с ума сошёл? – возмутился я. – Хочешь получить три мои марки, давай мне тоже три, и все дела! За одну марку я тебе отдам тоже одну.

– Я не возражаю меняться одну на одну, – опять влез Альцест.

– А какой мне от этого толк? – возразил мне Жоффруа. – Опять получится столько же, сколько было раньше!

– Так что, вы не хотите брать мою марку? – ещё раз спросил Альцест.

– Я согласен отдать тебе три свои марки, – сказал я Жоффруа, – если ты дашь мне взамен что-нибудь интересное.

– Идёт! – ответил Жоффруа.

– Ладно, раз никто не хочет брать мою марку, вот что я с ней сделаю! – воскликнул Альцест и порвал свою коллекцию.

Когда я, ужасно довольный, вернулся домой, папа меня спросил:

– Ну что, юный филателист, как продвигаются дела с коллекцией?

– Отлично продвигаются, – сказал я.

И показал ему оба шарика, которые выменял у Жоффруа.

Мы все, все ребята, приглашены на полдник к Мексану. Нас это удивило: обычно Мексан никого никогда не приглашает к себе домой, потому что его мама этого не любит. Но он нам объяснил, что его дядя – тот, который моряк, хотя лично я думаю, что это враньё и никакой он не моряк, – подарил ему волшебную шкатулку, а заниматься волшебством, когда никто на тебя не смотрит, – это неинтересно, поэтому мама разрешила Мексану пригласить нас в гости.

Когда я пришёл, все ребята уже были там, и мама Мексана подала нам полдник: чай с молоком и бутерброды – так себе, ничего особенного. Мы все смотрели на Альцеста: он ел две булочки с шоколадом, которые принёс с собой из дома, но просить его поделиться бесполезно, потому что Альцест – очень хороший друг и всегда готов отдать вам всё, что угодно, но только если это несъедобно.

После полдника Мексан позвал нас в гостиную, где заранее расставил стулья, как у Клотера, когда его папа показывал нам кукольный театр. Мексан встал позади стола, а на столе уже стояла волшебная шкатулка. Он открыл шкатулку – там внутри было полно всякой всячины – и достал палочку и большой кубик.

– Видите этот кубик? – спросил Мексан. – Если не считать того, что он очень большой, это обычный кубик, как все остальные…

– Нет, – сказал Жоффруа, – он внутри пустой, и в нём есть ещё другой кубик.

Мексан открыл рот и посмотрел на Жоффруа:

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю, потому что у меня дома есть точно такая же волшебная шкатулка, – объяснил Жоффруа. – Мне её папа подарил, когда я занял двенадцатое место на контрольной по орфографии.

– Значит, тут какой-то фокус? – спросил Руфюс.

– Нет, мсье, никаких фокусов! – закричал Мексан. – А всё дело в том, что Жоффруа – подлый врун!