Рене Госинни - Малыш Николя и его друзья

– Я выиграл! – закричал Эд, расплёвывая крошки повсюду вокруг себя.

– Это не считается, – возразил Руфюс, – у тебя в тарелке и так уже почти ничего не оставалось.

– Ещё чего! – возмутился Эд. – У меня полно ещё было!

– Не смеши меня, – хмыкнул Клотер, – это у меня был самый большой кусок, поэтому я и выиграл!

Мне снова захотелось дать по шее этому жулику Клотеру, но тут вошла мама, посмотрела на стол и очень удивилась.

– Как! – воскликнула она. – Вы что, уже съели пирог?

– Я – ещё нет, – ответила Мари-Эдвиж, которая ела маленькими кусочками.

Это занимало много времени, потому что, прежде чем положить кусочек себе в рот, она каждый раз сначала предлагала его своей кукле, но кукла, конечно, ничего не брала.

– Хорошо, – сказала мама, – когда закончите, можете пойти поиграть в саду. Погода прекрасная.

И она вышла.

– У тебя есть футбольный мяч? – спросил Клотер.

– Отличная мысль, – поддержал его Руфюс, – потому что, может быть, вы все очень сильны, когда надо умять кусок пирога, но футбол – это совсем другое дело. Там-то я, как доберусь до мяча, всех обставлю!

– Не смеши меня! – воскликнул Жоффруа.

– А Николя потрясающе кувыркается, – заметила Мари-Эдвиж.

– Кувыркается? – переспросил Эд. – В кувырках самый лучший – я. Уже много лет этим занимаюсь.

– Ну ты обнаглел! – возмутился я. – Тебе прекрасно известно, что именно я чемпион по кувыркам!

– Посмотрим! – отрезал Эд.

И мы все вышли в сад вместе с Мари-Эдвиж, которая уже доела свой пирог.

В саду мы с Эдом немедленно принялись кувыркаться. Потом Жоффруа сказал, что мы ничего не умеем, и тоже стал кувыркаться. Что касается Руфюса, то он кувыркается на самом деле неважно, и Клотеру тоже скоро пришлось остановиться, потому что он уронил в траву шарик, лежавший у него в кармане. Мари-Эдвиж аплодировала, а Альцест одной рукой держал сдобу, которую захватил из дома, чтобы закусить после полдника, а другой – Шанталь, куклу Мари-Эдвиж. Что меня действительно удивило, так это когда Альцест начал угощать кусочками сдобы куклу: обычно он никогда никого не угощает, даже друзей.

Клотер, который уже нашёл свой шарик, спросил:

– А вот это вы умеете делать?

И он прошёлся на руках.

– О! – воскликнула Мари-Эдвиж. – Это потрясающе!

Ходить на руках труднее, чем кувыркаться, я тоже попробовал, но всё время падал. А вот у Эда получилось здорово, и он простоял на руках даже дольше, чем Клотер. Может быть, потому, что Клотеру пришлось снова искать шарик, который опять выпал у него из кармана.

– Ходить на руках – бесполезное занятие, – сообщил Руфюс. – Что действительно полезно, так это лазать по деревьям.

И Руфюс полез на дерево, а я честно вам скажу, что на наше дерево не так-то легко залезть, потому что на нём не очень много веток и они все растут высоко.

И тут мы все расхохотались, потому что Руфюс цеплялся за ствол ногами и руками, но не очень-то продвигался вверх.

– Отвали, сейчас я тебе покажу, как надо, – сказал Жоффруа.

Но Руфюс не желал выпускать дерево. Тут Жоффруа и Клотер стали карабкаться оба сразу, а Руфюс в это время кричал:

– Смотрите на меня! Смотрите на меня! Я поднимаюсь!

Нам повезло, что папы не было дома, потому что он не очень любит, когда кто-то валяет дурака с садовыми деревьями. Из-за того, что на дереве места на всех не хватало, мы с Эдом продолжали кувыркаться, а Мари-Эдвиж считала, кто кувыркнётся большее число раз.

Потом мадам Куртеплак позвала из своего сада:

– Мари-Эдвиж! Иди скорей! У тебя сейчас урок музыки!

Тогда Мари-Эдвиж взяла у Альцеста свою куклу, помахала нам на прощание и ушла.

Руфюс, Клотер и Жоффруа отцепились от дерева, Эд перестал кувыркаться, а Альцест сказал:

– Уже поздно, я пошёл.

И они все ушли.

Хороший был денёк, и нам было здорово весело. Боюсь только, что Мари-Эдвиж скучала.

Нет, правда, всё-таки с Мари-Эдвиж мы обошлись не очень-то хорошо. Почти с ней не разговаривали и играли без неё, как будто её вообще тут и не было.