Владимир Муссалитин - В ясном небе

В эту минуту в коридоре требовательно затрезвонил звонок.

— Это к нам, — сказал Саша, торопливо запихивая в карман брюк кусок сплава.

По шуму и топоту, что слышались в коридоре, Сергей решил: пришел кто-то большой и сильный. Он громко крякал, раздеваясь, вытирая ноги о половик.

Сергей весь напрягся, ожидая незнакомого человека.

— Дядя Андрей Косаревский, — сказал Саша, возвращаясь в комнату.

Из кухни доносились приглушенные голоса.

— Слезами, Аннушка, горю не поможешь, — услышал Сергей голос Косаревского. — Если бы этим можно было его вернуть. Возьми себя в руки, дорогая… Тебе о сыне теперь думать нужно, как на ноги поставить, как вырастить достойным человеком.

Сергей подумал, что, пожалуй, нехорошо прислушиваться к разговору взрослых. Саша, видимо, тоже думал об этом. Он прошел к двери, прикрыл ее.

Глаза у Саши были грустные. Он, видимо, снова вспомнил о том, что нет у него больше отца — смелого военного летчика, что остались ему на память об отце только медные пуговицы, кокарда, звездочки да рваный кусок металла от последнего самолета.

В дверь постучали. Слегка сгорбившись, вошел высокий человек с большим красным лицом. Сергею вдруг показалось, что он знает этого рослого человека, что он уже видел его, когда тот прилетал на лесную поляну на своем двукрылом самолете. Не было сомнения в том, что этот большой человек — летчик. Такие коричневые кожаные куртки на «молниях» бывают только у летчиков…

Косаревский долгим, внимательным взглядом обвел комнату, словно оценивая обстановку. Его взгляд споткнулся на корабле, стоявшем посреди кровати. Он слегка нахмурился, подвигал бровями. Все в этой комнате напоминало ему о погибшем друге. И белый недостроенный корабль, и картонная коробка на полу, в которой тускло светились разные железочки.

Косаревский молчал, и его молчание угнетало.

«Поскорее бы он ушел», — подумал Сергей, но, взглянув на него, понял, что Косаревскому хочется загозорить с ними, с Сашей, но он, пожалуй, не знает, с чего начать.

Косаревский обернулся к двери, словно боясь, что его там, на кухне, услышат.

— Хочу покатать тебя и дружка твоего на самолете. Посмотрите, какая она сверху, земля. Машину я для вас самую лучшую выбрал. И завтра к двенадцати жду в аэроклубе. Только о нашем разговоре матери ни слова. Сам догадываешься, почему… — Косаревский крепко пожал им по очереди руки и тяжело зашагал в коридор, пригнув голову, словно боясь задеть притолоку, хотя та и была высокой. Но видно, у него уже выработалась такая привычка.

Летчик был таким большим, что, когда скрылся за дверью, комната стала просторней, светлее и даже как бы выше. Сергей все еще не мог прийти в себя от услышанного. Он будет летать на настоящем самолете. Только как же быть? Ведь он должен сегодня уехать домой.

— А ты матери позвони, — посоветовал Саша, — скажи, что задержишься в городе, что заночуешь у нас. Она тогда волноваться не будет.

Сергей недоверчиво посмотрел на Сашу. Мать с ума сойдет, когда узнает, что он здесь, в городе…

— Если ты боишься, давай я позвоню, — предложил Саша.

— Не надо. У нас все равно дома телефона нет, — угрюмо отозвался Сергей.

Хотя, конечно, он мог бы позвонить ей вечером в райисполком, когда мать придет туда убираться, или позвонить на почту и попросить, чтобы мать позвали к телефону. Почта рядом с их домом, и почтовикам позвать мать ничего не стоит. Ведь бегают же телефонистки звать соседа.

— Оставайся, — видя его нерешительность, сказал Саша. — Если ты пропустишь один день, ничего с тобой в школе не сделают. А матери потом все объяснишь. Хочешь, мы ей телеграмму пошлем. Это даже лучше, чем по телефону. Оставайся! На моей кровати ляжешь. Я тебе вечером цветные диафильмы покажу. А завтра будем весь день летать на самолете. Ты еще не знаешь, какой летчик дядя Андрей Косаревский! Отец всегда говорил, что такого летчика, как дядя Андрей, еще поискать. Они вместе с отцом всю войну летали, он у отца даже инструктором был, когда отец летать учился. Он бы и на реактивных сейчас летал, да из-за руки не взяли. На фронте немцы перебили. Его и в аэроклуб инструктором не хотели вначале брать. Но он в Москву поехал и всем доказал, что может летать. И тогда ему разрешили. А сейчас в аэроклубе учит курсантов.

Тут Сергей вспомнил, что о летчике Косаревском много рассказывал Юрка Должиков и другие ребята, которые занимались в аэроклубе. Так что выходит, он о Косаревском знал давно. И как же теперь ему не полетать с таким летчиком. Ребята из их школы, наверное, лопнут от зависти, когда узнают об этом.