Григорий Санжаровский: Вёсла на воду! Гришинки

10 января 1999. Воскресенье. 12.45.

Она объясняла нам урок:

– На одном дереве было восемь, а на другом пять белочек...

– Неправильно! – выкрикнул я. – Белок!

Она улыбнулась мне и продолжала:

– На сколько больше было белок на втором дереве?

– На три! – быстрей всех крикнул я.

– Неправильно! На четыре! – с улыбкой сказала она.

Наша незнатка Ларсон от восьми не может правильно отнять пять?.. Четыре... Это не ответ. Это совсем что-то другое... Шутка?

– Ваша не стабильнует! – в обиде крикнул я и больше не стал её поправлять. Ну нету моих сил!..

Как только мы с папой вышли из школы, я рассказал ему интересный случай про белок.

– Она сказала – белочек. Неправильно! Правильно – белок! Потому что с дерева сняли настоящую белку. Потом её, б у лку, отксерили и получили пяток белок. А белка не зажарилась в ксероксе? Там же плюс 789999 тысяч градусов!!! Размножили и наклеили потом нам в математику... Ещё она сказала – медвежат. Неправильно! Надо – медведей! Потому что взяли настоящего большого медведя, посадили в сани и привезли в город. Запихнули в ксерокс и наделали много-много маленьких бумажных медведей для математики...

11 января 1999.

Сегодня мы ездили в Третьяковскую галерею. Смотрели картины.

Мне понравилась картина «После дождя». Её нарисовал Куинджи.

Я говорю маме:

– Мама, мне понравилась картина «После дождя», а тебе какая?

– Мне?.. «После дождя» и «Bечер на Днепре».

Мы вышли из Третьяковки, и Лариса Соломоновна нам напомнила:

– Возьмите поешьте.

Она достала из своей сумки сырки и апельсины и стала раздавать их всему классу. Это был наш походный завтрак.

Я съел сырок, а мама апельсин, и мы поехали по её работе в банк.

В банке я попросил у тёти кассирши:

– Тётя, дайте, пожалуйста, мне сто тысяч рублей. Старую. Одну штучку. На память.

Мама очень долго, примерно минут с десять, не хотела обменивать:

– Гриша, я не собираюсь тратить очень дорогую денежку!!! Целых сто рублей! Новую сотню на старую... зачем обменивать?

– Надо обменять! – подтвердил удав я.

Мама дала тёте пятьсот рублей и сказала:

– Дайте мне, пожалуйста, одну старую купюру в сто тысяч рублей.

Она нам ничего не обменяла. Только показала старую бумажку в сто тысяч рублей. И всё.

В универмаге «Москва» нас встретил родной кум.

Кума поехала с деньгами на работу, а мы с папой на эскалаторе прокатились с первого этажа до четвёртого.

Назад шли пешочком.

Как пешки!

И папа всё время на каждом этаже выходил. Папа искал электропаяльник.

Не было паяльников.

Тогда папа повёз меня в магазин «1000 мелочей».

Когда мы вошли в магазин, я спросил папаньку:

– Папа, «Тысяча мелочей» – это магазин, где по одной копеечке надо собирать, чтоб получилась тысяча рублей?

– Нет. Ты что, не понимаешь? Здесь – мелочи, мелкие предметы, и при чём тут рубли?

По пути к метро я заставил папу купить длинную белку (булку). Я её ел, ел, ел... И сказал; когда наелся:

– Всё!!! Я – наетый!!!

13 января 1999. Среда.Тринадцатый день – праздник старой 13 квартиры!

Мы не поняли, когда лыжки.

И на всякий случай мама позвонила домой Лизе.

– Это мама Лизы? А я мама своего сына Григория.

– Да. Да. Это мама Лизы. Зовут меня Елена.

– Мама Лизы! Скажите, пожалуйста, когда будут лыжки?

– Я и сама толком не знаю.

Мама положила телефонную трубку и сказала:

– Она сама толком не знает.

– Ну вот! – всплеснул руками папа. – Гриша! Скажи мне, пожалуйста, когда же лыжи?

– Лим... Не знаю. По-моему, в пятницу, – сказал я и добавил: – Наверное, всё-таки, в поне... Ой!.. В к онедельник!

И мы написали в дневник на к онедельник:

«Физкультура. Лыжи».

1 7 января 1999. Воскреска.

– Папа! Мы на уроке все коллективно болтали, и Лариса Соломоновна сказала: «Закройте рты!». Все замолкли. Я тоже не отстал, замолчал, но раскрыл рот и так, с открытым ртом, сидел весь урок. Вот такая сегодня новостичка у нас!

– Глупая!

– He кричи! У тебя полно нервов. Ты нервный! А новостичка у нас идеально добрая!

– В чём доброта?

– Больно сидеть целый час с открытым ртом!

– Карета четвернёй не въехала?

– Проскочила мимо!!!

21 января 1999. Четвергунчик.

– Папа! За твои чёрт возьми я наказываю тебя на месяц. Ни к машинке, ни к диктофону ты не подойдёшь! А я буду брать само-воль-но!