Лидия Чарская - Волшебная сказка

Наконец, шествие замыкали Ванечка, с одной стороны держа под руку леди Пудлей, с другой же — миловидную Зоиньку Лоренц, красневшую и конфузящуюся каждый момент.

На балконе молодежь уже поджидали. Вокруг чайного, роскошно сервированного, уставленного всевозможным тонким печеньем, тортами, бисквитами и вареньем разных сортов стола сидели хозяева дачи: сам хозяин Петр Васильевич Ртищев, очень представительный седой генерал в белом сверкающем кителе; его жена, еще не старая женщина со следами редкой красоты, которую она передала старшей дочери Ноне, находящейся тут же за столом в обществе своего жениха, молодого уланского офицера.

Семью Ртищевых Надя знала давно по институтским приемам, и красавица Нона Ртищева, тонкая, задумчивая брюнетка с атласной матовой кожей, очень тихая и молчаливая, всегда казалась Наде образцом женской красоты, элегантности и изящества.

Кроме хозяев и Владимира Александровича Планова, жениха Ноны, за столом находилась очень оригинальная пожилая особа, рыхло-толстая, небольшого роста, в сером муслиновом платье и с очень дорогой шляпой на голове. Она поминутно утирала пот, катившийся градом с ее лица, и обмахивалась тонким батистовым платочком. Лишь только молодежь появилась на балконе, полная дама навела лорнет на лицо Нади да так и не отрывала его все время, пока девочка обходила стол и приседала перед каждым из присутствующих.

«На воре шапка горит», — гласит русская пословица, так и Наде казалось, что и хозяева и гости давным-давно знают, что ее, Надю, исключили за нерадение из института и что вряд ли хозяевам здешнего дома может быть приятно ее появление здесь. Поэтому девочка чувствовала себя далеко не в своей тарелке. Между тем старшие члены семьи Ртищевых встретили ее не менее ласково, нежели Наточка.

— Очень рада, очень рада, — приветливо произнесла генеральша и поцеловала Надю в лоб.

— Ага, нашему полку, значит, прибыло, одним игроком больше стало. Советую обыграть хорошенько вот эту разбойницу, — лукаво подмигивая в сторону Мани, приятным бархатным басом шутливо советовал Наде генерал, дружески пожимая руку девочки.

А полная дама в сером платье все не отрывала по-прежнему от Нади вооруженных лорнетом глаз. И под этим взглядом девочка чувствовала себя очень неловко. Наконец, гостья отложила в сторону лорнет и, наклонившись к плечу генеральши, прошептала, но так громко, что до окончательно растерявшейся Нади долетели ее слова.

— Послушайте, ma chere [4] Моя дорогая (фр.). Елена Дмитриевна, откуда вы достали эту Сандрильону?

— Какую Сандрильону? — не поняла в первую минуту хозяйка дома.

— Ах, Боже мой! Неужели вы не находите, что эта очаровательная девчурка похожа на переодетую принцессу?

— Кто? Надя Таирова? А вы большой романтик, Анна Ивановна, — улыбалась хозяйка. — Я и не подозревала такого грешка за вами.

— Какой тут грешок, моя милая, уметь отыскать истинное изящество и красоту под самым затрапезным нарядом, — и, опустив лорнет, она кивнула Наде.

— Подойдите ко мне, душечка, я хочу познакомиться с вами.

Красная, как пион, Надя поднялась со своего места и, сконфуженная и обрадованная в одно и то же время этим лестным для нее вниманием незнакомой дамы, робко приблизилась к ней.

Маленькие, быстрые глазки Анны Ивановны с явным удовольствием остановились на разрумянившемся лице девочки.

— Очень мила! Очень мила! Tres comme il fant, tres distinquee! [5] Очень прилична. Очень изысканна. (фр.). — бормотала вполголоса оригинальная особа. — И какая скромная! На удивление милая девочка! И так напоминает покойную Веру, — продолжала восторгаться она.

Елена Дмитриевна пришла на помощь к Наде.

— Да полно вам смущать девочку, Анна Ивановна. Видите, как маков цвет, стоит перед вами. Отпустите вы ее к ее юным друзьям, — с улыбкой уговаривала она свою гостью.

— Ну, Бог с вами, деточка, идите уж, отлично понимаю, что с молодежью, с подругами и товарищами вам куда интереснее, нежели со мною, старухою. А только, если когда заскучаете случайно, захотите новенькое что-нибудь повидать, — приходите ко мне в гости. Я живу… — Тут дама назвала улицу и номер своей дачи и кивком головы отпустила Надю.

Вскоре затем она объявила, что ей пора домой, и стала собираться. Хозяева пошли провожать ее до ворот дачи. Нона Ртищева и ее жених присоединились к ним. Молодежь осталась за столом под наблюдением леди Пудлей.

— Это известная оригиналка и страшная богачиха Анна Ивановна Поярцева, — шепотом объявила своим гостям Наточка, как только рыхлая фигура и серое муслиновое платье гостьи скрылись за деревьями.