Колет Вивье - Полярная звезда

— Так-то лучше, — вполголоса произнёс он. — Я начинаю осваиваться!

Свечка, прикреплённая к выступу скалы, освещала незнакомца с головы до ног, и Поль мог спокойно рассмотреть его: человек с виду болезненный, в закатанных матросских брюках, в берете, надвинутом на глаза. На плече висела котомка; он положил её на землю и принялся кропотливо устраиваться, словно пришёл к себе домой. Вытянув на середину пещеры охапку водорослей, он обложил её с четырёх сторон плоскими камнями; Поль узнал среди них и свой камень-стол, за которым он ужинал: несколько подобранных на берегу кусков дерева дополнили этот импровизированный очаг, и скоро в нём уже горел огонь, отбрасывая на стену пляшущие блики и наполняя пещеру дымом. Неизвестный присел на корточки возле огня, протянув над ним широко распростёртые руки; казалось, он наслаждался теплом, и Поль, который всё ещё дрожал в своём углу, с завистью следил за ним.

— Эх, хорошо! — пробормотал мужчина.

Он вытащил из котомки продукты и принялся за еду, не спуская глаз с огня. Медленно жевал он, держа в одной руке нож, а в другой — ломоть хлеба, как делали те, что заходили перекусить в «Звезду». Покончив с едой, он залпом отпил из маленькой фляжки и вытер рот тыльной стороной руки. Жадно следя за всеми его движениями, Поль смотрел, как он ест и пьёт, словно надеялся таким образом утолить мучившие его самого голод и жажду.

Но огонь угасал, незнакомец вышел и, подобрав где-то полуистлевшую доску, бросил её в костёр. Мокрая доска загорелась не сразу, от неё пошёл такой густой и едкий чад, что Поль стал задыхаться; из глаз его сами собой потекли слёзы, им овладел приступ кашля, который он тщетно пытался заглушить, уткнувшись лицом в водоросли.

— Что это там за звуки? — подскочил незнакомец.

Никакой возможности спрятаться или убежать! Поль забился в самый тёмный уголок, но тот поднёс свечу.

— Ба, приятель! — воскликнул он. — Вот повезло! А мне уже становилось скучно. Чего ради ты залез туда? Иди к огню, поболтаем.

Доска рдела. Какое приятное тепло! Поджариваясь у огня, Поль испытывал чисто животное удовольствие и, целиком отдавшись ему, забыл о страхе. Впрочем, незнакомец не внушал никаких опасений; у него был мягкий, чуть глуховатый голос, и он улыбался, правда несколько загадочной улыбкой.

— Итак, играешь в Робинзона? — сказал он.

— О! — удивился Поль. — Как вы догадались?

— Да так, — ответил мужчина. — Признаться, я сам в твоём возрасте занимался этим, не говоря о том, что, став взрослым, ей-ей, продолжал в том же духе… Значит, — добавил он с беззвучным смехом, отчего всё лицо его внезапно прояснилось, — папа или мама высекли тебя, и ты задал стрекача?

— Никто меня не высек, — возразил Поль, уязвлённый. — Нет, никто! Но… люди, у которых я живу… выгнали меня, потому что я попросил их помочь маленькому мальчику, я его ушиб… нечаянно, конечно. Они говорили: ты не должен был ходить туда, ты не имел права ослушаться. Но я не мог не пойти.

Очень запутанное объяснение, но незнакомец, казалось, понял с полуслова. Он задумчиво покачал головой.

— Ясно, — сказал он. — Представляю, как тебя ищут повсюду. Ну, да это твоё дело… Но почему ты пришёл именно сюда, в пещеру Кра? Я любопытствую потому, что считаю это удивительным совпадением: мне тоже случалось прятаться здесь, когда меня чересчур донимали. Странно, ты не находишь?

— Я приходил сюда как-то с одним господином, и пещера мне очень понравилась, — признался Поль.

— Браво, вкусы наши сходятся! Она изумительна, эта пещера Кра, правда? Я так рад, что снова вижу ee!.. Но поговорим о серьёзных вещах. Тебе, вероятно, было холодно в этом тюленьем тайничке. Теперь-то хотя бы ты согрелся?

— Да, да, мсьё!

— А ты не голоден?

— Н… нет, мсьё.

— Вот «нет», которое, по-моему, очень смахивает на «да», — сказал незнакомец, ласково похлопывая Поля по плечу. — Подожди-ка, там должно было что-то остаться, сейчас посмотрим.

Он пошарил в котомке и вытащил кусок чёрствого хлеба.

— Вот всё, что я не доел. Ты сам виноват: что тебе стоило закашляться раньше!

Кусок хлеба исчез в одно мгновение, и Поль запил его из той же фляжки добрым глотком терпкой жидкости, которая обожгла ему горло.

— Крепкая штука, — от души посочувствовал ему незнакомец. — Ещё бы, ром этот не от уличного торговца, а прямо с Ямайки. Я купил две бутылки у проезжего матроса, когда был на Островах Общества.

— На Островах Общества? А это где? — подумав минутку, спросил Поль.