Семен Бытовой - Река твоих отцов

— Ты, атана, молодец, — сказала Валентина, укладывая бабушку на подушку. — Еще много зим проживешь. Буду через день приходить к тебе, уколы делать.

— Приходи, расскажешь кое-чего, — по-своему поняла старушка слова Валентины и попросила спичку, чтобы разжечь трубку.

— Много, атана, куришь. Надо бы совсем бросить.

— Не говори так. Без трубки не могу. Я девочкой курить начала. Ни разу не бросала.

Валентина дивилась памяти старушки: десятки кочевок назвала она, рассказала, в каком году река выходила весной из берегов, сколько лесных пожаров прошло на ее глазах. Любое важное событие в жизни рода непременно связывала с какой-нибудь приметой.

— Когда твой отец, Федор Васильевич, родился, помню, большая пурга была. Марью твой дедушка Василий в тайгу увез, в шалаше оставил. А когда она там Федора родила и за сыном Василий поехал, два солнца из-за пурги до шалаша не мог добраться. Когда добрался, Марья уже мертвая была. А ребенок живой остался. Я его, помню, к себе в шалаш забрала. Выхаживала. Ничего, добрый охотник вырос. — И грустно вздохнула: — Жаль, тебя не дождался. Если бы ты, дочка, в то время, когда Федор слег, доктором была, наверно, не дала бы отцу помереть…

— Знаешь, атана, не от каждой болезни доктор может вылечить.

— Конечно, — согласилась бабушка. — Когда поезд на Тумнин пришел, меня в город возили. Доктор глаза мои посмотрел, сказал, что трудно их вылечить. Это зимою дело было, а весной, когда по Тумнину лед пошел, я видеть совсем перестала.

— Если бы ты, атана, помоложе была, можно было бы операцию сделать тебе. А ты ведь у нас совсем старенькая…

— Пускай, чего там, — махнула она рукой. — Много глаза мои повидали. Тоже устали, наверно. — И попросила: — Посиди еще, расскажи кое-чего…

Валентина, держа в своих ладонях ее худые, в темных морщинах руки, стала рассказывать о городе, где училась, и какой он из себя, город.

— Вот видишь, хитэни, — оживилась Анна Васильевна, — прежде я тебе сказки говорила, а нынче ты говоришь мне…

— Так ведь не сказка это, атана. Бабушка задумалась.

— Жаль, рано я на свет родилась. Если бы я помоложе была, с тобой бы в большой город съездила. А раз не могу, думаю, сказку мне говоришь.

В это время на реке послышались голоса. Валентина выглянула в окно. К берегу приставали ульмагды.

— Из Джугжи люди прибыли, — сказала Адьян. — Наверно, к тебе они, Валентина.

Никогда еще столько людей сразу не приезжали к доктору. И хотя нуждалось в лечении всего несколько человек, к Валентине записались все.

Она начала прием утром и закончила его поздно вечером, когда над тайгой уже вовсю пылал закат.

Очень усталая и в то же время счастливая шла она домой — первый орочский доктор из древнего рода Акунка.

Когда после лесной школы Наташа Бисянка поехала во Владивосток поступать в учительский техникум, с ней в дороге приключилась беда: потеряла сумочку с деньгами.

Оставаться в большом незнакомом городе без копейки было страшно, и девушка решила сойти на ближайшей станции и ночным поездом вернуться в Уську.

«Подойду к вагону, — решила она, — расскажу проводнику, что потеряла деньги. Может быть, как раз хороший человек попадется, захочет мне помочь».

О том, что опоздает к экзаменам, Наташа теперь не думала. «Значит, не суждено дальше учиться, — успокаивала она себя. — Что ж, приеду домой, поступлю работать. В крайнем случае на заработанные деньги на следующий год поеду».

В полночь к перрону подошел поезд. Наташа подбежала к вагону, стала объяснять проводнику. Но тот сперва и слушать ничего не хотел.

— Нужен билет, девушка!

— Я, дяденька, деньги потеряла.

— Как же так?

— Сама не знаю. Хватилась, а сумочки моей нет.

Проводнику стало жаль нездешнюю девушку со скуластым лицом и печальными глазами. Подумав, он уступил ее просьбам:

— Ладно, как только поезд тронется, сядешь.

— Спасибо, дяденька!

Добравшись на вторые сутки до Уськи-Орочской, Наташа, не заходя домой, побежала к Сидоровым. Не застав их дома, села на крылечке и стала ждать. Вскоре из школы пришла Валентина Федоровна.

— Наташа?!

Девушка залилась слезами.

— Успокойся, расскажи, что случилось?

Наташа вытерла глаза, виновато посмотрела на учительницу и рассказала, какая с ней приключилась в дороге беда.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Придет Николай Павлович, решим, что делать.