Инна Манахова - Двенадцать зрителей [сборник]

– Я больше не сбегу! – воскликнула Аня и расплакалась. – Я по вам очень скучала! – прорыдала она.

Я сначала не поверил своим ушам, а затем внимательно посмотрел на ее заплаканное лицо. И тут она вдруг бросилась мне на шею и заревела навзрыд, заливая слезами воротник моей куртки и прижимаясь мокрым лбом к моей шее. Некоторое время я сидел неподвижно, боясь вздохнуть, а потом расслабился и осторожно обнял ее дрожащими руками.

Мы отдыхали в этом чудесном европейском городке на берегу моря уже вторую неделю, когда папа предложил нам сходить на финальный матч заштатного теннисного турнира и принес билеты. Вообще-то я предпочитаю бейсбол, но теннис тоже ничего, особенно если играют знаменитости. Я спросил у папы имена игроков, и тут выяснилось, что матч – женский, причем финал разыграют две совсем молоденькие теннисистки шестнадцати-семнадцати лет, о которых «мир еще не услышал, но обязательно услышит в будущем», как говорилось в программке.

В общем, в воскресенье мы поехали в местный спортивный комплекс. Матч проводился на грунтовом корте, который в этот яркий солнечный денек казался не терракотовым, а темно-оранжевым, будто марокканский мандарин. Зрителей было совсем немного: небольшие уютные трибуны практически пустовали, а на лучших местах расположились фотографы со своей сложной аппаратурой. Мы тоже приготовили фотоаппарат, запаслись мороженым в буфете и приготовились ждать.

Матч начался вовремя, минута в минуту. Его участницы вразвалочку вышли на корт под мелодию популярного хита, звучавшего этим летом из каждой форточки. Под жиденькие аплодисменты немногочисленных зрителей девочки синхронно скинули с плеч тяжелые сумки с экипировкой, сняли одинаковые белые курточки, достали ракетки и начали неторопливо разминаться.

Одна из них – высокая, крупная, смуглая, в коротком красном платье, с большими черными глазами – сразу привлекла внимание публики. О ней говорили, что это будущая суперзвезда. Вторая на ее фоне смотрелась совсем невзрачно: худенькая девочка в маечке и шортах неопределенного цвета, на голове – кепочка, а из-под кепки черным канатом свисает толстая коса. Единственным ярким пятном во всем ее облике были малиновые кроссовки. Ракетка казалась непропорционально большой в ее худеньких ручках, и я почему-то сразу подумал, что она, скорее всего, проиграет своей более мощной и красивой сопернице.

После первых же розыгрышей эта догадка подтвердилась, а к концу первого гейма появилась уверенность, что малышка (как я ее мысленно называл) проиграет быстро и в одну калитку. Девушка в красном платье играла быстро, размашисто и легко. Даже по сочному стуку мяча о ее ракетку можно было судить, насколько она талантливее и сильнее своей нынешней оппонентки в малиновых кроссовках.

Но и малышка, при всей ее беспомощности и неумении как следует пробить по мячу, казалось, ничуть не терялась. Она терпеливо бегала за каждым мячом и постоянно пыталась придумать что-нибудь особенное, как-то удивить свою соперницу, сбить ее с толку. Ее игра вообще отличалась какой-то неповторимой тонкостью и удивительным изяществом. Папа называет таких теннисисток, как она, «кружевницами», и действительно, малышка будто бы неустанно плела невидимый узор, потихоньку впутывая соперницу в свою замысловатую игру.

Надо сказать, иногда ей это удавалось: после отдельных особенно красивых розыгрышей зрители даже вскакивали с мест и аплодировали, не жалея ладоней. Но девушка в красном не поддавалась и до поры до времени сметала кружево легко, как паутину, одним мощным, точно направленным ударом.

Первый сет она выиграла с разгромным счетом: шесть – один. Во втором ситуация начала медленно, но верно меняться в пользу ее маленькой соперницы. Малышка неожиданно прибавила в скорости и теперь успевала буквально к каждому, даже самому неудобному и быстрому мячу. У нее вдруг проклюнулась несильная, но ювелирно-точная первая подача и безошибочно заработал одноручный бэкхенд, который, кстати, считается большой редкостью в современном теннисе (папа говорит, это потому, что одноручный бэкхенд довольно травмоопасен для кисти). Мы и ахнуть не успели, как она забрала второй сет с боевым счетом: семь – шесть (на тайбрейке).

В третьем сете началась борьба нервов, и девушке в красном в какой-то момент не хватило должного хладнокровия. Сначала она проиграла свою подачу, а потом обозлилась и распуляла по аутам все свои мячи. В конце третьего сета она уже явно бросила играть и перестала бегать, а только и делала, что вяло отбивалась от слабеньких мячей соперницы, с делано-равнодушным видом запуская их то в аут, то в сетку.