Инна Андрианова - Шелест мира (сборник)

Когда покажется, что груз не по плечу,
А мрак вокруг становится сильнее Света,
Возьми свечу, зажги свою свечу –
На огонёк её сойдутся вдруг поэты.

Нет, не лелеяла их (каждого) судьба;
А сердце, как в тисках, сжимала мука;
Какая горькая жила в душе мольба!
И вот протягивают: кто строку, кто руку…

Они стоят незримо здесь, сейчас,
Те, чьи слова в сердцах рождают пламя,
Они глядят с тревогою на нас,
Сколь трепетны мы в обращеньи со словами.

И стон ухода, и рожденья миру крик,
Явлений суть, мерило и основа –
Живой величественный наш язык,
Родное русское святое слово.

И пусть не кажется, что груз не по плечу,
Что мрак вокруг становится сильнее Света:
Из глубины веков горящую свечу
Передают тебе все русские поэты.

Бывает, после долгих зимних бурь
Вдруг вспыхнет, ослепив, февральская лазурь.
Прольется с высоты холодный синий цвет,
И солнцу не согреть берёзовый букет:
Лишь прошлогоднюю листву позолотит…
Но, утонув в снегу, сверкая, роща спит:
В ней нет ещё предчувствия весны.
Берёзам снятся озорные сны,
И слышится хрустальный перезвон,
И белым цветом весь исчерчен небосклон…
Морозный воздух освежит лицо,
А к ночи всё подёрнется свинцом.
Но голубеют тени на снегу,
Но счастье комом в горле на бегу.
Такая радость, вынырнув из бурь,
Вдруг увидать февральскую лазурь!

Со скрежетом Голгофу строит век…
Как птенчики, пушистые комочки
У вербы. Но к земле прикноплен прочно
Земных сует браслетом человек…

Непознанное сердце перед частоколом дел,
Желаний, мнений не прозреет снова.
И у Креста не опадут оковы
Душевной смуты. Где ее предел?!

А Он смиренно принимает зов
Земной надежды, что кричит: «Осанна!»
И Всеобъемляющему это всё не странно,
И виден Крест, и гвозди, и позор…

Мир дольний к горнему стучится днесь, ликуя:
Но труден к воскресенью путь, и не дойдёт иной…
Пусть трепетно у Чаши неземной
Умолкнет плоть, лишь милости взыскуя…

Давно раскололись бирюльки:
Ребёнок от крика охрип.
В зияющей пропасти люльки
Вселенной безудержный скрип.

А Вечности смутные тени
Слегка пощекочут как ость.
Мы пьём наважденье явлений,
Клюку выдавая за трость…
О чём ты плакала вчера?

О чем ты плакала вчера?
Что время, чёрная дыра,
Прошелестело, прожужжало,
Что острое у жизни жало?
Et setera, et setera [1] Et setera, et setera (фр.) – и так далее, и тому подобное. …

Кому ты плакала вчера?
Золе угасшего костра?
Листу-ладони, что у клёна,
Летящим прядям ив зелёных?

Вернутся солью в землю слёзы;
Очнутся бабочки, стрекозы.
Как быстрокрыла их пора…
О чём же плакала вчера?
Et setera, et setera…

Зимний день спрессован тьмою,
Шар луны окутан мглой.
С переполненной сумою
Дед Мороз ушёл домой.
Расписать хотел он окна –
Сделать это не сумел.
Вьюгу вызвать на подмогу
Издалёка не посмел.
Растерял свои таланты,
Расточил свои права.
Не сверкают аксельбанты,
Не кружится голова,
Не мерцают тайной свечи,
Не украсит праздник бал,
Будто кто-то этот вечер
Навсегда заколдовал.
Будто арестант-колодник,
Сердца жар и слова пыл.
А мечтал дед, греховодник,
Чтоб волшебным праздник слыл.
Но не возвратятся тени,
Не достигнет слуха звук,
Не почувствовать сплетений
На плечах прохладных рук.
Не украсят снежной пылью,
Небеса живую ель.
Что слывёт сегодня былью,
Завтра только тлен и прель.
Захромал к досаде вящей [2] Вящей – большой.
Одряхлевший Дед Мороз.
И застрял во дне вчерашнем
С надоевшим хламом воз.
В мире новом, виртуальном,
Новый склад и новый лад.
А на старый, на реальный,
Не нашьёшь уже заплат.
Он давно спрессован тьмою,
Он давно окутан мглой.
С переполненной сумою
Дед Мороз бредёт домой…