Инна Манахова - Двенадцать зрителей [сборник]

Я где-то читала, что, когда у человека происходит внутреннее прозрение, это знаковое событие не сопровождается ни веселым разгулом, ни обрядами скорби, ни вещественной потерей, ни приобретением материальной награды. Просто что-то меняется у человека внутри, после чего он больше никогда не будет прежним, а материальные изменения происходят позже, как следствие изменения внутреннего. Вот и эта девчонка в розовой куртке и малиновых кедах, очевидно, только что узнала от своего спутника что-то очень важное и невыносимо горькое и теперь тихонько плачет у меня за спиной, а как только ей удастся переварить эту новость, она встанет из-за стола с совершенно изменившейся душой, развернется, уйдет и совершит какой-нибудь серьезный поступок, о котором я уже не услышу. Впрочем, может быть, я не права и все это не более чем плод моей разыгравшейся к ночи фантазии…

Я постояла у стойки еще немного, прислушиваясь к тихим сдавленным всхлипам за дальним столиком, и собралась было уйти в подсобное помещение, вернуться к книге, как вдруг молодой человек нарушил молчание:

– Аня, не будь эгоисткой! Я понимаю: ты любила отца и для тебя он навсегда останется самым лучшим. Но твоя мама – другое дело. Она никогда не была с ним счастлива, она сама мне рассказывала! Он и женился на ней только потому, что должна была родиться ты. Вспомни, сколько раз он от вас уходил! А я люблю ее по-настоящему и никогда не брошу! И я не считаю, что я слишком уж молод для нее! Ты, наверное, забыла, что твоей маме всего-навсего тридцать пять, а мне уже двадцать три!

Девчонка пролепетала что-то сквозь слезы. Я не расслышала, молодой человек – тоже.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Папа умер триста двадцать восемь дней назад, – горько прошептала она. – Еще и года не прошло, а вы уже собираетесь жениться!

– Вот только не надо сентиментальничать! – с досадой ответил молодой человек. – Мы не в девятнадцатом веке живем! Или твоя мама должна до конца своих дней носить траур по нелюбимому человеку и строить из себя убитую горем вдову?

– Она любила папу, – тихо, но настойчиво повторила девочка. – То, что она тебе наговорила, – это от обиды на него! Когда папа заболел и мы с мамой узнали, что он скоро умрет, она сказала мне, что всегда молилась о том, чтобы умереть раньше его и чтобы ему без нее было плохо. А получилось наоборот, и теперь она не знает, как ей жить дальше. И он ее тоже любил, просто она была слишком ревнивой и раздражительной, а его это злило. Однажды она накричала на меня, я на нее обиделась, а папа сказал, что на нее обижаться нельзя, потому что она все равно что ребенок! Ей просто хочется, чтобы ее любили и баловали, как маленькую! Вот как он ее понимал! А ты ее совсем не знаешь! Ты думаешь, она такая взрослая и мудрая, раз она старше тебя? А вот и нет! Да и не любит она тебя вовсе, ей просто нравится, что ты крутишься вокруг нее и заваливаешь ее подарками! Она любит, когда за ней ухаживают, вот и всё!

– Ну хватит, – устало произнес молодой человек. – Не желаю больше слушать твои домыслы! Допивай свой чай, и поедем.

– Если она выйдет за тебя замуж, я уйду из дома, – внезапно заявила девочка.

– Шантажируешь? – усмехнулся молодой человек. – Напрасно. Мы и так не собираемся жить с тобой вместе в одной квартире. Оставим тебя на попечение каких-нибудь родственников, а сами переедем в Европу, у нашей компании там филиал.

– Мама без меня не поедет! – воскликнула девочка.

– Еще как поедет, – спокойно возразил молодой человек. – Наш отъезд, как и свадьба, – вопрос решенный. Я просто ставлю тебя в известность.

За их столиком вновь воцарилось молчание. Я подумала, что все уже сказано и сейчас молодой человек окликнет меня, расплатится за чай и выйдет из ресторана в туманную, сыплющую снежной крупой ночь торжествующим победителем, ведя за собой поверженную его словами девочку. Но молодой человек неожиданно меня удивил.

– Аня, – каким-то совсем другим, проникновенным и ласковым тоном произнес он, – я вовсе не желаю тебе зла – просто хочу, чтобы ты понимала, что мы с твоей мамой любим друг друга и собираемся создать счастливую семью. Поехали с нами, если хочешь! Но ты должна пообещать мне, что станешь моим другом и прекратишь отравлять всем нам жизнь своими бесконечными напоминаниями об отце. Мне надоело слышать от твоей матери, что ты постоянно изводишь ее несправедливыми нападками! Это должно закончиться раз и навсегда. Ты меня слышишь?

– Кто дал тебе право приказывать, что мне думать и делать? – с тихим отчаянием спросила девочка. – И почему ты распоряжаешься моей мамой? Она ведь тебе еще не жена!