Надежда Васильева - Гагара [сборник]

Дверь в квартиру была почему-то открыта. Вошли без стука. Борька сидел на стуле в гостиной, обхватив голову руками, отец – на полу, прислонившись тучной спиной к дивану. Глаза у него были закрыты, лицо воспаленное, мокрое от слёз. Форменный пиджак расстегнут, галстук сбился на сторону. На рубашке не хватало первых двух пуговиц. Дрались они, что ли?! Сначала Илона подумала, что Тарасов-старший просто пьян. Потянула носом. Но водкой в комнате не пахло. Картина эта так потрясла Илону, что она тихонько толкнула мать в бок, показывая глазами на дверь, – мол, может, все-таки позвонить надо было? Но мать отмахнулась. Кивнула на Борьку. Илона поняла. Подошла, обняла его за спину. А мать в это время тронула за плечо Тарасова-старшего.

– Примите наши соболезнования. Понимаем, слова тут бессмысленны, но позвольте остаться, помочь, в чем потребуется.

Борька, не поднимая головы и не стесняясь взрослых, благодарно прижался мокрыми губами к шее Илоны. Его отец тоже открыл глаза, но взгляд был невидящим, бессмысленным. Однако, услышав чужой голос, все же начал приходить в себя, тяжело и неуклюже подниматься с пола. Широко расставив ноги, стоял посреди комнаты и растерянно водил крепкими, как воинский щит, плечами. Провел рукой по лицу, словно хотел этим движением освободиться от свалившегося на него горя. Наконец его блуждающий взгляд остановился на Илоне с Борькой. Девушка съежилась и хотела убрать Борькину руку со своего плеча, но не тут-то было. Борька упрямо демонстрировал отцу свои отношения с Илоной. А тот продолжал буравить их своим пристальным, но каким-то неосмысленным взглядом. Потом, осознав наконец, кто перед ним, обхватил голову руками и застонал, да так отчаянно, что и Илона с Борькой, и мама метнулись к нему. Но Борькин отец резко остановил их движением руки.

– Простите меня! Я… сам… я сейчас…

Шатаясь, как пьяный, он направился в кухню. Мать – за ним. Илона с Борькой наконец остались одни. Сели на диван, прижались друг к другу.

– Вот и доигрался я, Илонка. – Голос у Борьки сорвался. – Ты знаешь, какая у меня мамка добрая была! И всех всегда понимала.

Она слушала его и молчала. У нее, как тогда в детском саду, язык отсох. Хотела что-то сказать – и не могла. Наконец выдавила:

– Все мы, Боря, в этом виноваты!

И вздрогнула от громкого звука неожиданно раздавшейся музыки. Это соседи открыли окно. Знакомая песня ворвалась к ним в комнату через открытую форточку.

И Борьку прорвало. Он весь затрясся. Чтобы она не видела его слёз, зарылся лицом в ее волосы.

Господи! Еще песня эта душу рвет! Кто и зачем музыку включил? Хотя вряд ли соседи знают, что тут у них творится. Хотела встать, постучать в бетонную стену, но Борька не выпускал ее из своих объятий. В голове сновали горькие мысли: «Вот жизнь устроена как! В одном доме – горе, в другом – радость. Выходит, что смерть и песня уживаются рядом…»

Из кухни доносились приглушенные голоса, не двоих – троих. Прислушалась. Как отец-то умудрился их найти?! Когда вошел – не слышала. Наверное, как и она с мамой, в открытую дверь, без звонка. И сразу на голоса пошел, в кухню. Сидят, говорят – спокойно, обыденно. Обсуждают похоронные дела – здраво, без слёз, по-деловому. Подумать страшно!

Нежно погладила Борьку по волосам. Тот тихо и ровно посапывал. Заснул, что ли? Хотя что тут удивительного? Ведь не спали всю ночь. Борька, может, и больше. Где-то ведь пропадал несколько суток.

А женский голос, молодой и сильный, выводил с надрывом:

Прозвенел звонок на урок. Первоклашек как ветром сдуло. Видимо, учительница была строгой и к порядку малыши были приучены. И лишь курносая девчонка, с птичьим прозвищем Сорока, все прыгала и прыгала вверх по ступенькам двумя ногами без помощи рук.

– Сорока! – звонко раздалось в коридоре.

Илона обернулась. В дверном проеме показалась лохматая голова крупного парня, того самого, что на перемене показывал девочке кулак.

– Ты чего на урок не идешь? Допрыгаешься сейчас! Опоздаешь – учительница ругаться будет! – Смущенно взглянув на Илону, он протянул девочке руку. – Иди давай! – И миролюбиво пообещал: – Я после уроков тебя прыгать научу!