Надежда Васильева: Гагара [сборник]

– Постеснялся бы людей! Вон на нас уже прохожие оборачиваются!

Борька оглянулся. Кое-кто из прохожих, действительно, задерживал на них свой взгляд. В расширившихся Борькиных зрачках сверкнула злость.

– Да я на них плевать хотел! Любому сейчас морду начищу! Чтобы пропал интерес любопытничать!

– Прекрати!

– Все Владьку забыть не можешь?! – с горечью вырвалось у него.

– А тебе-то какое дело?

– Да его кости уж сгнили давно! Нет его, нет! Понимаешь?! А я есть! И люблю тебя! Станешь моей – слово даю – всю жизнь на руках носить буду!

– А ты меня спросил? Мне это надо?!

Но Борька ничего не желал слышать. Ему, как всегда, всеми правдами и неправдами хотелось добиться своего. Завидная целеустремленность! От кого это у него? От папаши, наверное.

– Короче, сегодня вечером в парке! Буду ждать тебя! Точка!

Внутри у Илоны все заклокотало, забурлило. Распустился! Приказывать он ей будет! С детства пытается ею повелевать да запугивать! Ну уж нет! Не выйдет!

– Не жди! Все равно не приду! И никогда твоей не буду! Заруби себе на носу! – И устремилась дальше с такой решительностью, что Борька отступил.

– Не буди во мне зверя, Гагара! – угрожающе прокричал ей вслед Борька. Но, слава богу, кажется, отстал.

Все выходные отсидела дома, хотя на дворе уже вовсю хозяйничал бесшабашный май. Голову дурманил запах зацветающей черемухи, и птицы заливались на все голоса, поддразнивая таких, как она, домоседов. Асфальтовая дорожка, что вела от крыльца к калитке, была давно сухой, а лес, такой свежий, обновленный, манил своей простодушной открытостью. Скоро можно будет спать в мансарде, перестроенной из чердака отцом. Там было два окна. Из одного виден сосновый бор на взгорке, из другого – березовая роща, что простиралась до самого горизонта, где когда-то были совхозные, без конца и края, поля. Теперь, осиротевшие и никому не нужные, они зарастали крапивой, купырём, сурепкой, иван-чаем, меняя свою окраску несколько раз в течение лета. Кое-где уже начинал прорастать кустарник. Из одного окна мансарды можно было наблюдать восход, из другого – закат. Жаворонком Илона не была, восходы наблюдать доводилось не часто, а вот закаты!.

Дом свой Илона любила. Он хоть и небольшой, без второго этажа, но просторный: на троих три комнаты да еще веранда, которая служила им столовой в летнее время. Под окном ее комнаты – палисадник, где цвели бордовые георгины, белые махровые мальвы и даже голубые гладиолусы. Редкостный сорт этот откуда-то привезла мама. За цветами ухаживала Илона. Цветов было много везде: не только в палисаднике, но и вдоль всей асфальтовой дорожки. Правда, здесь она старалась высаживать низкорослые сорта: анютины глазки, бархатцы, петунии. Летом в доме был водопровод. А зимой, как во всех частных домах, воду наливали в умывальник.

Их участок был последним: дальше начинался лес. Уличная дорога за домом сужалась и переходила в тропинку, которая вела на взгорок, в сосновый бор, а потом, извиваясь ужом, спускалась к реке. Березняк начинался за домом и огородом. В нем тоже было очень красиво. Березы необычайно высокие. Их кроны, казалось, упирались в самое небо. Дом был в три раза ниже берез, белые стволы которых почти не имели сучьев. И роща с мансарды просматривалась насквозь до самого поля, которое в начале июня покрывалось золотом одуванчиков. Словом, куда ни глянь – везде такая красота!

Миновав черемуховые заросли, что отделяли их частный сектор от города, оказываешься в совершенно другом мире – умиротворенном, без этой городской суеты, суматохи и бесхозяйственности. Ведь только в городе можно увидеть на обочине дороги заросший травой грузовик или полуразвалившийся каркас недостроенного дома, не говоря уже о мусорных контейнерах, с которыми так безжалостно расправлялся ветер. После выходных в контейнерах скапливалось столько отходов, что крышки уже не закрывались. За ночь ветер разносил все это «добро» на сотню метров. И шедшие на работу люди брезгливо кривились и чертыхались, костя в душе непогоду, безответственное ЖКХ, неряшливых соседей и даже мерзкий понедельник.

В их частном секторе такого не было. Соседи все как на подбор. Дома справные, участки прибранные. Такой порядок Илона видела только в Финляндии, куда лучших учеников школы отправили однажды в летний лагерь.

Захотелось надеть старенькие джинсы, куртку, обуть кроссовки и рвануть на природу – послушать, как шуршит под ногами сухой сероватый мох соснового бора, потрогать рукой теплую шершавую кору старых сосен. Или побродить по березовой роще, слизывая с заскорузлых ран шелковистых стволов сладкие капельки засыхающего сока. И не думать ни о чем! Просто созерцать эту ни с чем не сравнимую красоту, вдыхать, наполняться ее жизненной силой.