Евгений Титаренко: Открытия, войны, странствия

— Кто здесь? — спросил он голосом, от которого приятели поежились.

А чернобородый опять возвратился к костру.

«Жмем!» — шепнул Петька. И сначала медленно, осторожно, потом быстрей они отползли на несколько шагов прочь от костра. Потом от дерева к дереву, бегом — в камыши. Наконец во всю прыть — через болото, к реке.

Чего уж не было на белоглинских дуэлях, так это примирения. Подобная разновидность мушкетерской трусости была чужда белоглинцам. Не та эпоха. Да и народ, видать, покрепче стал. Потому даже Колька тетки Татьянин предпочитал смерть в бою примирению без боя, то есть чтобы пожать протянутую руку — это ни в какую. Хорошо, правда, что никто еще и не протягивал ее ни разу.

Когда Петька и Никита подошли к месту дуэли, Мишка и Владька уже поджидали их. Но противники не стали упрекать друг друга. Холодно переглянулись, холодно сошлись в центре поляны, чтобы измерить шпаги. Каждый по очереди упирал свою шпагу острием в правую ладонь и прикладывал рукояткой к плечу. У всех, за исключением Мишки, была норма. Мишка сантиметра на два перебрал в длине, но Петька умолчал про это, только сверкнул глазами сначала на Мишку, потом на Никиту: «Видел?» Никита глазами ответил: «Ерунда».

Снова разошлись. Командовать поручили Мишке. Он скомандовал:

— Три… Четыре.

Поединки должны были начинаться одновременно, но не успели Петька со своим противником сделать по шагу навстречу друг другу, как Никита вихрем налетел на Мишку, одним ударом из-за плеча выбил у него шпагу, вторым двинул ему между ребер, и на этом единоборство секундантов закончилось.

Мишка подобрал свое оружие, зачем-то скребанул в затылке и сел на бугорок, рядом с Никитой, чтобы лучше видеть дальнейшие события.

Вообще-то Мишка умел драться, но, может, раскаивался, что его засекли с двумя-тремя сантиметрами, может, не хотел вовсе уж портить отношения со своими вчерашними друзьями или еще что — кто его знает. Раз есть победители, должны быть и побежденные. У каждого своя гордость. Колька тетки Татьянин, к примеру, еще считать как следует не научился, а уже был сорок два раза убит на дуэлях. Это тоже не всякому дано.

Короче говоря, секунданты приготовились наблюдать, основные противники начали сходиться. Владька — как достойный потомок каких-нибудь там графов де ла Бе — приветливо улыбнулся и хотел сказать одну из мушкетерских колкостей, но так как противник его шел молча, он тоже ничего не сказал. Только улыбку потупил…

А бить разрешалось только в грудь, до пояса. Причем самый кончик шпаги закруглялся во избежание укола. Прикосновение к груди в зачет не шло. Засчи-тывался лишь удар, которого противник не мог оспорить.

Первый выпад сделал Петька. Но Владька отшатнулся, коротким ударом отбил его шпагу вверх и сделал ответный выпад, так что Петька едва ушел в сторону.

Эти пробные секунды боя показали, что на легкую победу лучше не надеяться. Тогда Петька решил измотать противника.

Шпага его замелькала будто, бы сразу в нескольких направлениях. Но при этом она всюду натыкалась на Владькину шпагу, и если бы дерево вдруг оказалось металлом — яростный звон слышался бы в самой дальней деревне.

Сначала Петька норовил развернуться так, чтобы Владька оказался лицом к солнцу, но скоро утратил координацию. И то видел солнце перед собой, то замечал его сбоку, то вовсе не знал, где оно.

Бой становился напряженным. Секунданты начали волноваться. Мишка не выдержал даже и подсказал:

— Слева!

За что Тут же получил предупреждение от Никиты.

У Владьки была тонкая узкая шпата. Поэтому, когда Петька заметил, что противник его стал меньше думать о выпадах, а стремился вложить в каждый удар побольше силы, он с готовностью ответил ему тем же.

Сопротивление новичка разъярило Петьку, и он уже представил себе, как под его ударом разлетается хлипкое оружие противника, когда послышался треск.

Все дальнейшее завершилось в несколько мгновений.

Ярость едва не погубила Петьку, ярость и спасла его.

Треснув, разломилась надвое не Владькина, а Петь-кина шпага. И от неожиданности и от злости Петька совершил невозможное. Еще ни Владька, ни секунданты не успели понять, что случилось, как Петька, чья реакция обгоняла мысль, с отчаянием погибающего рванулся вперед, коротким взмахом в прыжке отбил шпагу противника и, падая, сильно ударил Владьку своим обломком прямо в грудь.

Так что упали они оба. Владька — плашмя на спину, Петька — плашмя на живот.