Сергей Гусаков - Долгая ночь у костра (Триптих Время драконов часть 1)

— а ещё — самое дикое, загадочное и необъяснимое совсем уж никак ( ни душкой Питом, ни даже в первом приближении к дурдому Продвинутым в означенном направлении Пищером ) проявление САЯ — СПЕЛЕОТРАНСГРЕССИЯ: когда ты идёшь, идёшь себе по штреку,— на секунду задумываешься о чём-то своём, далёком от конкретных движений руками и ногами–— и вдруг оказываешься в том самом месте, куда стремился.Мгновенно. Пройденного пути при этом не помнишь — будто его не было — и, что вообще непонятно, часы твои показывают, что ты как бы и не шёл.То есть на верняком часовой путь у тебя от силы уходит секунд ( а не минут!!! ) пятнадцать.

— И, конечно же, наша Свеча.

: Мы трендим обо всём этом , пытаясь каждому из явлений дать хоть какое-то разумное объяснение — и прикидываем, какие эксперименты можно поставить под землёй для опровержения этих “разумных”, на первый взгляд, “объяснений”. Потому что в соответствии с мудрым принципом средневекового болтуна-трендилы Окама вначале следует утопить в грязи и нечистотах все простые, естественные с виду предположения — а уж потом стартовать в “эмпиреи”. Иначе только руками намашешься — ко всеобщему посмешищу. И ничего не добьёшься.

: Кроме дальнейшего развития чувства юмора у таких типов, как Майн... — и так далее по всем пунктам, не минуя, между прочим, и пятого: ибо имяу нашего Дорогого-Единственного...

: Хресто мотив ное, в общем Имя. Но не то, которое вы банально подумали — а другое, в анекдотах практически не встречающееся: за очевидной скудностью кондовых юдофобных фантазий.

— Классное, между прочим, на мой взгляд, имя,— и чего его бедняга Сталкер стесняется?.. Даже из пращи ‘из прЫнцыпа’ камни метать так и не научился — хотя я предлагал ему. Сложного-то, в сущности, нет: тёзка его малолетний вон, какого великана с первого броска уложил... Ну да ладно.

— Наконец наступает момент, когда Пищер начинает полагать, что мы уже достаточно “сдвинулись” ( по крайней мере, во времени ) от наших невидимых из Липоты партнёров — то есть, соответственно, клюёт носом, первым же ударом опрокидывая на себя кружку с недопитым возбудителем — и поскольку иные пути для дальнейшего приближения к Светлому Завтра исчерпаны, мы заползаем в спальники и гасим свет.

: Всех, что есть в гроте. < Фраза написана для чтения вслух. Кто чтит мои печальные строки про себя — а не про нас — может её и не читать. А если уж прочёл — по глупости и не от хорошей Ж. — то пусть теперь прочитает задом наперёд, то есть справа налево: чтоб они рекурперировали в Информационном Поле Вселенной — при этом не выпуская, а втягивая в себя воздух,— подсказка Мудрого Пищера, уже совсем в бреду из спальника. >

«Всё,— полагаю я,— на сегодня действительно ‘хвахыт’».

— Закуриваю, ибо просто не представляю, как без этого ритуала можно благопристойно отойти ко сну. Вечерняя сигарета для меня тоже самое, что утренняя для Сталкера. Любер вообще считает, что если утром не покурить — тогда и просыпаться не стоит. Ну, а я полагаю наоборот: утром ещё туда-сюда, встаёшь всё равно без сознания, то есть о жизни совсем ничего не понимаешь — потому как если бы понимал ( хоть немного ) — не рисковал просыпаться; ну а вот ко сну, как правило, отходишь в полном сознании — и тут без сигареты, чтоб успокоиться и забыться в тревожном сне, просто не обойтись. И потому я закуриваю её, лёжа в тёплом своём синтепоновом спальнике — и на всякий случай провожу светящимся угольком перед лицом в воздухе, описывая “знак вечности”: есть такой тест на предмет так называемой “второй гармоники”,— мы выявили его почти случайно, когда только начинали копаться во всех этих аномальных подземных явлениях.

: Послесвечение— на некотором расстоянии от огонька сигареты, которой ты описываешь в воздухе горизонтальную восьмёрку, следует второй точно такой же огонёк. Если ты его видишь — значит, вошёл в резонанс с этим местом, и вот-вот начнётся нечто необычное.

— И тут я вижу его. Ничем не отличимый от материальной матрицы, он следует за ней, как привязанный, на обычном своём расстоянии. Некоторое время я наблюдаю за ним, затем для проверки убыстряю и усложняю движение сигареты.

: Не отстаёт. Значит, он. Тогда я провожу самый последний тест — пишу сигаретой в воздухе одно слово. Три раза и быстро. И ставлю вопросительный знак. Огонёк, будто чуть задумываясь там, где кончается одна буква и начинается другая, тем не менее в точности повторяет моё движение: то чуть ускоряясь, то притормаживая. Но с одним небольшим отличием: вместо вопросительного знака он проводит вертикальную черту — и словно вспыхивает внизу точкой.