Дмитро Ткач - Шторм и штиль

На палубе в одиночку и группами появлялись свободные от вахты матросы, курили на юте, по флотской привычке держа папиросы в кулаке, оживленно разговаривали, смеялись. На мостик, выбивая ногами металлическую дробь, по крутой лестнице взбежал старшина радистов Куценький и попросил разрешения «покрутить пластинки». Юрий разрешил, и через минуту из динамиков поплыли мелодии вальсов и лирических песен.

«Чему они радуются? — удивлялся Юрий. — Тому, что так счастливо вырвались из этого проклятого шторма? Или тому, что был шторм и они победили его в жестокой борьбе и утвердились в своей силе? А может, радует этот чудесный день, празднично сверкающее море, высокое небо, яркое солнце, чистый и свежий встречный ветер, играющий лентами их бескозырок?»

И вдруг Юрий вспомнил, что сегодня — воскресенье, выходной день. Кое-кто из команды пойдет на берег и в кругу своих знакомых будет рассказывать о походе и о том, как боролся со штормом. А ему, Юрию Баглаю, похвалиться нечем. Он возвращается на базу, так и не поняв, что же произошло…

Словно далекое марево, вдали показался берег. Постепенно он вырисовывался все четче, становился выше и, казалось, поднимался из воды. Только теперь дошло до Юрия, что через час он будет в бухте.

Небаба спустился с мостика, чтобы подготовить корабль к швартовке. Берег приближался быстро. Уже хорошо были видны не только нагромождения гор, отдельные, самые высокие дома и портовые строения на их фоне, но и полосатые створы — ориентиры, по которым суда заходят в порт.

В самом порту чувствовался выходной день, не было суеты, характерной для рабочего времени, не гремели якорные цепи, не перекликались гудками неутомимые трудяги-буксиры.

Сбавив ход, Юрий повел корабль к месту стоянки. Невдалеке от причала он развернул судно кормой вперед и вовремя остановился.

На берег подали концы, и машины умолкли. На корабле стало непривычно тихо.

Сходя с мостика, Юрий увидел на берегу командира соседнего корабля Лаврова. Тот, даже не поздоровавшись, издали похвалил:

— Молодчина, Юрий Николаевич, лихо швартуешься.

— Что толку? — невесело ответил Юрий. — Возвращаюсь с моря, будто на казнь. Сам не свой…

— Это почему же? — легкая насмешка прозвучала в голосе Лаврова. — Тут тебя уже в герои записали.

— Кто записал? И почему в герои?

— А как же? В первый раз и с таким заданием справился!

— Не надо. Пошутил и хватит. И без того на душе стопудовый камень… — Вид у Баглая и в самом деле был угнетенный.

— Да ты что? — сверкнул улыбкой синих глаз Лавров и энергично потряс Юрия за плечо. — Ведь ты же подводную лодку разбомбил!

— В том-то и дело, что не разбомбил, — горестно промолвил Юрий, удивляясь не столько веселью Лаврова, сколько его осведомленности.

Сказанные тоном обреченного, слова Юрия Баглая еще больше развеселили Лаврова, он звонко расхохотался и, наклонясь к уху Баглая, прошептал:

— Эх ты! Ну, так скажу по секрету: эту проклятую лодку я тоже бомбил… Только погода тогда была отличная, а ты в шторм попал… Ну, иди, докладывай.

Ничего не поняв из этого разговора, Юрий Баглай медленно зашагал к штабу. Странное поведение и какие-то неясные намеки Лаврова еще больше встревожили его, но в то же время вселили надежду на счастливый конец этой загадочной истории с подводной лодкой.

Курганову Юрки доложил по всей форме:

— Товарищ капитан второго ранга, ваше задание выполнено! Корабль, согласно приказу, в двадцать три ноль-ноль прибыл в сорок третий квадрат, потом в квадрат номер двадцать восемь, обнаружил подводную лодку и атаковал ее. После бомбардировки возвратился на базу. Докладывает лейтенант Баглай.

Курганов слушал Юрия, стоя за столом и не сводя с него глаз, в которых пряталась хитроватая, пригашенная ресницами улыбка. А когда Баглай закончил, он наклонил голову и, поглядывая на него искоса, спросил:

— Подводную лодку вы разбомбили, уничтожили?

— Никаких признаков не видел, товарищ капитан второго ранга.

— А почему же вы докладываете, что задание выполнили? На каком основании?

Этот вопрос прозвучал для Юрия как суровый и бесповоротный приговор его дальнейшей карьере. Он побледнел, но осмелился объяснить:

— Товарищ капитан второго ранга, я думаю, что лодка была потоплена еще до меня.

— Вы думаете… Почему вы так думаете, разрешите вас спросить?

— Бомбы достигли цели, я уверен в этом. После такой бомбардировки ни одна лодка не осталась бы целой.