Станислав Родионов - Преступник

— Может, он все-таки ищет, товарищ капитан?

— Эту версию мы обсудили…

— Не вещи, не деньги, не ценности, а что-то такое, о чем мы не можем догадаться. Например, рукопись. Или фамильную реликвию.

— Нет.

— Почему, товарищ капитан?

— Тогда все квартиры были бы чем-то связаны. А между Смагиными, геологом и этим вахтером нет ничего общего.

В компьютерный век все преступления были криминалистами просчитаны до столь необычных вариантов, замыслить которые под силу очень редкому злоумышленнику. Имелись схемы, диаграммы и рекомендации, вычислявшие преступника с арифметической точностью. Но любой компьютер рассмеется, коли задать ему путаную программу. Да что там компьютер. Надежных версий у них не было. Зато была одна романтическая, предложенная геологом.

— Не псих ли? — осторожно предположил капитан.

— Вы же отмели!

— А теперь вот склоняюсь.

— Из-за пластикового мешка?

— Зачем он его напялил?

— Чтобы потом не опознали.

— Кому опознавать? Ходит только по пустым квартирам. Может быть, знал, что хозяин спит? Тогда зачем мешок — напугать?

Они вышли на перекресток, от которого до райотдела оставался квартал. Петельников вдруг замер вкопанно и посмотрел на лейтенанта, будто обдал изумленной радостью. Леденцов стал, решив, что капитан о чем-то догадался.

— Кофе хочу! — сообщил Петельников, странно поводя глазами.

— С бутербродами, — успокоился Леденцов, проследив его взгляд.

К перекрестку их стороной подъезжала милицейская машина.

— Я тут знаю одну кофушку, — сказал Петельников, опадая голосом.

— До моего дома десять минут ходьбы, товарищ капитан.

— А мама?

— Она всегда вам рада.

— Она еще не знает, что кофе я выпиваю чайник.

Машина прижалась к поребрику так притерто, что они могли бы опереться о капот.

— Не дадут помечтать, — вздохнул Петельников.

— Они хотят пожелать нам доброго утра, — заверил Леденцов чуть не плаксивым голосом.

Передняя дверца открылась. Сержант Бычко поставил ногу на поребрик и вежливо сказал:

— Доброе утро!

Оперативники глянули друг на друга победоносно. Из недалекой булочной-кондитерской призывно потянуло сваренным кофе. Они улыбнулись — уже вежливому сержанту. Но Бычко убрал ногу с поребрика и добавил:

— Товарищ капитан, на Запрудной улице квартирная кража…

Почерк краж не изменился: следов и отпечатков пальцев нет, ящики и столы открыты. Но оперативники ходили по уже осмотренной квартире и ждали каверзы, или, говоря правильнее, нарушения этого самого почерка, ждали обычной нелогичности, без которой еще не обходилась ни одна кража.

— Четвертая, — многозначительно бросил следователь.

— Третья и одна попытка, — не согласился Леденцов.

— Может, сегодня еще раз обсудим версии? — Следователь спрашивал, не отрывая ручки от протокола.

— Обсудим, — буркнул Петельников.

Следователь ведет следствие, уголовный розыск ищет преступника. Каждый делает свое дело. Следователь вел следствие, но уголовный розыск преступника не находил.

Этот следователь любил версии — придумывал их много, большей частью малоперспективных, и непременно парочку абсурдных. Петельников не отрицал значения нескольких версий, но работу всегда начинал с одной, с самой достоверной. Как-то он прочел повесть «Мегрэ в Нью-Йорке» и запомнил поразившие его слова комиссара: «…я никогда не пытаюсь построить версию, прежде чем дело будет закончено». Как же он работает, этот прославленный комиссар? Инстинктивно, как пчела? По версиям живет все человечество, только зовутся они планами, замыслами, программами, мечтами…

— Ничем новеньким не осенило? — спросил он Леденцова.

— Тунеядец, товарищ капитан, если ворует днем.

— Притом трудолюбивый. Сюда проник с самого утра.

Худая темноликая женщина деловито рылась в шкафах. Петельников намеревался задать ей обычные, набившие ему оскомину вопросы: не заметила ли она в последние дни чего-нибудь странного, не встретила ли человека на лестнице, долго ли отсутствовала, что у нее за соседи, не подозревает ли кого? Но Леденцов так смотрел на кухонную плиту, будто увидел отпечатки пальцев.

— Что? — насторожился Петельников.

— Кофейник, — потеплевшим голосом шепнул лейтенант.

— Попроси хозяйку сварить по чашечке, — тоже вполголоса пошутил Петельников.

Ничего кощунственного в этой просьбе Леденцов не видел. Ведь не на убийство приехали. В зарубежных детективах инспектора запросто угощались на виллах чашечками кофе с бисквитами, а бесподобная хозяйка сидела в кресле, а в мраморном камине горели поленья, а пятнистый дог лежал на ковре; правда, иногда на ковре лежал и труп.