Станислав Родионов - Задание

— Нет.

— Жаль. Как-то мы сидели месяц в избушке лесника. Телевизор сдох, а исправить некому. Эпиграммы Пушкина знаешь?

— Ну, про саранчу, которая летела и села…

— Это не эпиграмма, один мой знакомый сыщик так вот жуликов упустил. В переписанной от руки эпиграмме шифровку не углядел. Потому что не знал текста Пушкина; Ну ладно. Старушку сможешь к себе расположить?

— Как расположить?

— Побеседовать так, чтобы она тебя повела домой чай пить.

— Я старух не люблю.

— Худо. Я вот так одну бабусю не расположил, она информацию и утаила. Скажи: животное укротишь?

— Какое животное?

— Тигра. Однажды убежал из зоопарка, мы ловили.

— Собаку укрощу…

— А младенца перепеленаешь?

— Младенца перепе… Чего?

— Мне пришлось. Мамаша к двери кабинета новорожденного подкинула.

Бледный беспомощно глянул на Леденцова. Его редко краснеющее лицо порозовело. Ровненькие плоские щеки обиженно вздрагивали. Во взгляде не было ни силы, ни обычного легкого превосходства. Он надеялся увидеть здесь тайную жизнь частного сыщика, поучиться у него, глянуть на оружие, узнать новый приемчик… Читал он про эту жизнь в западных детективах — блеск. А тут краны, младенцы, тигры…

— Это еще не главное, — как бы успокоил его капитан. — В сыщицкой работе должна быть идея.

— Какая? — спросил Бледный, намереваясь уйти от непонятных для него вопросов.

Но тут походкой манекенщицы вошла Ирка, катя перед собой нагруженный столик. Все зашевелились. Запахло кофе, зазвенели ложки-вилки, заскрипели колесики подъезжавших кресел. Подано все было безукоризненно. Ирка разливала кофе, и казалось, она все еще разглядывает свои руки, как обретенную драгоценность. Петельников включил стереосистему — ритмы застучали отовсюду, из книг и стенок, из упрятанных там динамиков. И кофепитие стало веселым. Ребята поглядывали друг на друга, как бы удивляясь: откуда взялось хорошее настроение, если нет вина?

— Какая идея в работе сыщиков? — спросил Бледный, перебивая музыку и общий разговорный шумок.

— Мужская, — коротко ответил Петельников.

— Что за мужская?

— У истинного мужчины есть две задачи: переделать себя и переделать мир.

— Зачем переделать себя?

— А ты собой доволен?

— Зачем переделать мир?

— А ты миром доволен?

Бледный задумался: к таким беседам он не привык. Ни дозы, ни трепа, ни расслабона. Странная квартира, непонятный мужик, покрасивевшая Ирка… Не найдя ответа ни о переделке себя, ни о переделке мира, Бледный вдруг спросил:

— А вы правда сыщик?

— Натуральный.

— А где же работаете?

Ответить Петельников не успел: на белой тахте зазвонил оранжевый телефон. Капитан подошел и снял трубку. Вроде бы он не сказал ни слова, слушая другого. Но Леденцов видел, как капитан выпрямился, лицо его стало тверже, опустевшие глаза уже никого не замечали… Трубку он слушал с полминуты и бросил ее на аппарат как уже мешавшую.

Петельников выключил музыку. Ребята повернули к нему головы, ожидая чего-то интересного. Но капитан их уже не видел.

— Боря, Гундосый возник. Едем!

В передней они надели ботинки и схватили куртки. Ребята ошарашенно выскочили к ним.

— А мы? — удивилась Ирка.

— Оставайтесь, — бросил капитан уже на ходу.

— А Желток куда? — все-таки успел спросить Бледный.

— Какой желток?

— Борька… Он-то кто?

— Он младший сыщик. Ждите, мы скоро…

Гости вернулись в комнату, но кофе пить не стали, опять рассевшись по креслицам. Горел яркий свет, дымился кофе, сидели люди… И было тихо, как на поминках. Они бы не смогли объяснить, почему без хозяина не хотелось ни говорить, ни есть…

В этой тишине занудно скрипнуло. Убегая, Петельников что-то брал из шкафа, не запер, и дверца теперь отъехала. Шиндорга подошел, намереваясь ее закрыть. Но не закрыл, остолбенело уставившись в темноту шкафа, будто увидел там привидение.

— Что? — спросил Бледный.

Шиндорга безмолвно поднял руку и ткнул ею в шкаф, как отмахнулся от кого-то нападавшего. Тогда Бледный, Ирка и Артист подбежали к Шиндорге и глянули туда, куда он показывал…

В шкафу висел новенький милицейский китель с капитанскими погонами.

Десять гаражей прижались к глухой стене дома ровненьким рядом. Все они были легкими, каркасными, лишь один, в середине, выделялся серыми стенами из силикатного кирпича и крепкой бетонной крышей. Приземистый и глухой, как дот. В нем Паша-гундосый и засел.

— Как все произошло? — спросил капитан пожилого оперативника Фомина.