Олег Коряков - Формула счастья

Пришла домой — папа увидел, что я вся заснеженная, и, конечно, заворчал: в наши дни и первоклашкам положено знать, что атмосферные осадки не всегда безобидны, надо избегать дождя и снега, а это великовозрастное дитя… И пошло! На него, случается, «находит». Ладно, мама заступилась:

— Так ведь снег — это же такая красота! — И вздохнула горестно и удивлённо, и было непонятно, то ли она на папину чёрствость досадует, то ли на то, что так неладно устроен мир: даже милого снега надо опасаться.

На самом-то деле папа не такой уж чёрствый, а мама не такая уж добрая. У них, по-моему, все «в норме», и, в общем, они — милейшие люди. Разница между ними в том, что папе после фронта удалось закончить вуз, и он гордится этим, а маме не удалось, и она, мне кажется, тоже чуть ли не гордится этим. Во всяком случае, достоинства не теряет.

Сие, наверное, уже последняя запись в этом году. Крутится старушка Земля и не ведает, что через сутки наступит Новый год. Ей хоть бы хны. А люди суетятся, бегают, чего-то жарят, парят, покупают вино, будто и на самом деле им предстоит перейти некую грань, за которой начинается Новая жизнь.

Условность? Да. Но я тоже, как все, чего-то жду от нового года, на что-то надеюсь, и мнится мне (совсем как в дрянных стихах это «мнится», за ним должно вылезти что-нибудь слащавое и сентиментальное… — лучше уж не заканчивать фразу).

А правда, чудится некая грань. Или на меня действует присутствие в квартире нового (и такого неожиданного и «необычного») жильца?

Он появился сегодня утром (соседи выехали вчера) в сопровождении… Даниила Седых. Принесли с собой обои и в два счета заново оклеили комнату. Даниил со мной и с мамой держался вежливо и суховато — на высшем официальном уровне.

— Обои — это от глагола «обивать»? — высказала предположение Рано. — Видимо, какое-то пластмассовое покрытие?

— Видимо, — согласился Ярослав.

— Наверное, они ещё не умели делать его полихромным, чтобы менять цвет, не меняя покрытия, — продолжала Рано.

Ярослав лишь кивнул рассеянно…

Днем, когда мы были в школе, Венедикт Петрович перевёз вещи. Сейчас возится с ними, передвигает, что-то приколачивает. Папа говорит, что предлагал ему помощь — Венедикт Петрович отказался. Представляю, как разговаривали эти интеллигенты.

Папа. Венедикт Петрович, может быть, вам, если позволите, нужно помочь?

Дядя Веня. Что вы, Владимир Матвеевич! Пустяки. Пожалуйста, не беспокойтесь. Спасибо.

Папа. Но всё-таки…

Дядя Веня. Что вы, что вы! Спасибо. Зачем же вам утруждаться?

А что бы папе сказать: «Давайте помогу». А тот бы ответил: «Вот хорошо!» Только и делов. И обоим приятно.

Впрочем, это я — по злости. Я всегда злюсь, когда слышу такие «сверхинтеллигентные» разговоры. Все эти «ахи», «если позволите» и прочая галантерея, по-моему, пережиток классового общества. Со временем они отомрут. Конечно, тактичность и вежливость необходимы, но отношения должны быть проще…

А заглянуть к нему хочется. Любопытно же, какой он дома. Но я нарочно не выхожу ни в коридор, ни в кухню, чтобы не подумал, что я сую свой нос.

Завтра девчонки налетят с вопросами — скажу: «Даже не видела его», — ни за что не поверят.

Так и не решила ещё, как встречать Новый год…

Вот и другой уже год на календаре, и каникулы подходят к концу. На этот раз они прошли как-то вяло, неинтересно. Один раз выползала в лес на лыжах, ходила в кино, была в театре, а в основном сидела дома, вернее, валялась — читала, мечтала, бездельничала.

Я стала какой-то нервной, раздражительной, нетерпеливой. Иногда находит такая тоска, что хочется реветь и лезть на стенку. Бывают, конечно, и хорошие минуты, мир засияет — всех бы обнимала. Мама усмехается: «Взбалмошная!» Никакая я не взбалмошная, просто настроение бывает разное.

Очень жалко, что у меня нет ни сестры, ни брата. Вот стану взрослой — обязательно нарожу кучу ребятишек. Семья будет большая, дружная, весёлая. Конечно, девушке в моем возрасте об этом рассуждать «не положено», так у нас многие считают. А я не считаю. Я же знаю, что детей не на базаре покупают, и почему я не могу думать о своем личном будущем?

Ну ладно, надо царапать свою мелкотравчатую «летопись».

Новый год встречала у Володи Цыбина. Для мамы это было целое событие: до сих пор я всегда проводила новогодний вечер дома. Мама, конечно, принялась расспрашивать о Володе, его семье, о тех, кто там будет. Я что-то плела.