Владимир Шустов - Карфагена не будет

— Должно, никого не было, — сказал Никита.

— Видел я…

— Шагай уж! Видел! Что, испарился он, по-твоему?

Костя насупился и притих. Молча выехали ребята из леса, молча миновали поле, отделяющее их от поселка МТС, молча добрались до новенького сборного домика, в окнах которого приветливо горел свет, сняли лыжи, поднялись на высокое крытое крыльцо, старательно веником обмели снег с валенок, и Никита постучался. Обитая войлоком дверь широко растворилась, и на пороге вырос человек в пиджаке, накинутом на плечи. Это был Илья Васильевич Глухих.

— А-а… комбайнеры пожаловали! — воскликнул он обрадованно и улыбнулся. — Проходите, проходите. Милости прошу. Заждался вас, заждался! Грешным делом подумал, что сегодня вовсе не явитесь.

Ребята разделись. Прежде чем пройти в комнату, привели себя в порядок. Никита привычным жестом разогнал складки на гимнастерке, потуже затянул ремень и пригладил волосы.

— Глянь, Костик, волосы не торчат?

— Гладкие, гладкие, будто теленок прилизал. А у меня?

— Ерш, копна разворошенная.

— Дай-ка гребешок.

— Эй, комбайнеры! — донесся веселый голос Ильи Васильевича. — Хватит в темноте перешептываться, заговоры строить! А ну, выходите на свет, выходите!

По ковровой дорожке, протянутой наискосок через всю комнату, друзья прошли к дивану и уселись на нем, чинно сложив руки на коленях. Квадратная комната была уютна и светла. По всему было видно, что хозяин ее любит порядок и чистоту. Небогатая обстановка. Два сдвинутых один к одному книжных шкафа занимали почти всю стену. За стеклянными дверцами поблескивали золотым тиснением корешки всевозможных книг. В углу — тумбочка с радиоприемником, на полированной поверхности которого сбоку сверкала табличка монограммы: «Герою Социалистического Труда Илье Васильевичу Глухих — победителю в соревновании комбайнеров Зареченской МТС». У стены возле печки кровать. В центре комнаты стол, покрытый белой скатертью с длинными кистями. Электрическая лампочка, спрятанная под шелковым оранжевым абажуром, разливала ровный свет. Костя, да и Никита тоже, осматривая жилище, старались отыскать то необычное, чем, по их глубокому убеждению, должна отличаться комната Героя Социалистического Труда от жилья прочих людей. Но все здесь было самым обыкновенным. Только разве книг больше, да чертежи, схемы и таблицы, развешенные по стенам, говорили о том, что живет в этой комнате механизатор.

Илья Васильевич снял пиджак, повесил его на спинку стула и остался в белой рубашке с расстегнутым воротником и завернутыми выше локтей рукавами. Сев за стол, он посмотрел на притихших ребят карими смешливыми глазами и приветливо подмигнул:

— Робеете?

— Непривычно, — ответил Костя.

— Привыкайте: частенько бывать придется. — Илья Васильевич потянулся за чайником. Темная прядь волос упала на высокий лоб к бровям. От этого гладко выбритое лицо его стало особенно привлекательным.

— Будьте как дома, — пригласил Глухих. — Садитесь за стол и берите безо всякого якого все, что вам нравится. — Он придвинул гостям наполненные янтарным чаем стаканы. — А теперь рассказывайте, как идут дела в кружке, как к завтрашнему занятию готовитесь.

— Двадцать пять человек записалось! — выпалил Костя. — От девчонок отбою нет: просят, чтоб их записывал.

— Надо принять.

— Девчонок-то?

— Ишь, мужчина! Ты, брат, своим положением не гордись. У нас в стране есть женщины-комбайнеры. Они почище мужчин работают.

— Лучше вас?

— Есть и такие.

— Илья Васильевич, людей в кружке много будет, — вмешался Никита. — Заниматься трудно, когда много народу.

— Это другой разговор. Я, ребята, думал об этом. Есть у меня товарищ — тракторист Иван Полевой. Он говорит, что и ему надо подготовить себе достойную смену…

— Кружок трактористов? — не выдержал Костя. — Вот здорово!

— Правильно. Иван Полевой предлагает организовать при вашей школе, кроме кружка юных комбайнеров, кружок юных трактористов.

— Пойдут многие, — сказал Никита.

— Завтра вы объявление такое вывесите, — продолжал Илья Васильевич, — что, дескать, открывается запись в кружок трактористов. Да вы и сами знаете, что писать. Забыл, совсем забыл, — вдруг спохватился он, — рассеянным становлюсь! Как доехали? С этого начинать надо было!

— Ничего, — не замедлил сообщить Костя. — Только за нами кто-то всю дорогу следил, за деревьями хоронился и следом шел…

— Следили? — Илья Васильевич насторожился. — Расскажите-ка подробно, что в пути произошло?