Владимир Шустов - Карфагена не будет

— Глухих сегодня меня ни за что отругал, — не моргнув глазом соврал Демка. — Бежать по дороге заставил. Я бежал, а он, как барин, сзади на лошади ехал и подгонял…

— Лошадь подгонял?

— Лошадь! Меня, а не лошадь!

— Во! Слыхали? — обрадовался поддержке Ленька. — Слыхали? Будет Глухих с кружком возиться!

Демка, изучивший Ленькин характер, по поведению вожака понял, что сейчас, как никогда, требуется отвлечь ребят от серьезного разговора о кружке. Он, к удивлению присутствующих, неожиданно рассмеялся и воскликнул:

— У тети Дуни поросенок Фунтик из хлевушка выскочил. Потешно смотреть было, как она за ним по двору носилась. Весь снег перемесили. И еще, ребята, Костя Клюев про сон свой рассказывал. Умора! Золотой Звездой его будто бы наградили за доблестный труд!

— Костя? Герой? — Ленька повеселел. — Губошлепик о геройстве мечтает? Ростом он в герои не вышел!

— Ордена не за рост дают, а за смелость, мужество и хорошую работу, — возразил Гоша. — За что мать у Толяна орден Ленина получила? За что? Она тоже маленькая. Она урожаи большие собирает!

— Женщины не в счет, — вмешался все еще стоявший у порога Толя. — А у мужчин рост завсегда учитывается. Деду Ксенофонту верить можно. Когда он в лейбгвардии служил, им кресты за рост и комплекцию давали. Выстроят солдат на плацу возле казармы смотр делать, а рост у них — вот, — Толя показал на потолок, — плечи… — он широко развел руки, словно пытался обнять кого-то. — Идет генерал, смотрит на солдат, кого бы наградить, выискивает. Видит, стоит перед ним силач. Генерал тогда и говорит: «Дать ему…»

— …один раз по уху и пару раз в зубы, — удачно продолжил Гоша.

— Получишь сейчас и то, и другое, — разозлился Толя. — Тебе, Гошка, не мешают, и ты не суйся.

— При царе пропасть разных самодуров было, — сказал кто-то.

— Да что мы о самодурах говорим, — перебил Гоша. — Давайте о кружке решать!

— Записаться думаешь? — спросил Колычев.

— Само собой.

— Кто еще в кружок пойдет?

Оживление, вызванное спором, угасло. Опять стало тихо. Только поскрипывали половицы у Леньки под ногами.

— Языки проглотили? — Ленька, взмахнув плотно сжатым кулаком, отрезал: — В кружке делать нечего. Пусть набирает Никита младенцев вроде Кости. Тогда этих комбайнеров без родителей к машинам не допустят. Ха-ха-ха! Помните, что с Клюевым приключилось? Ха-ха-ха!

Эту историю знали не только ребята, но и взрослые. В прошлом году летом из райцентра в колхозный клуб привезли кинокартину «Молодая гвардия». Ребята, в том числе и Костя, купили билеты на десятичасовой сеанс и в положенный срок направились занимать места. Тут-то Клюеву и не повезло. Контролер-старушка посмотрела на него сквозь стекла огромных роговых очков, цепко ухватила за рукав длинными костлявыми пальцами и, отстраняя от двери, со вздохом сожаления проговорила:

— Тебе, малыш, домой пора. Спать иди. Родители, наверное, с ног сбились, разыскать не могут.

Такой обиды ему еще никто не наносил. Сами подумайте, ну какая разница между Костей и ребятами-сверстниками? Нет разницы. Но почему-то ребят пропускают смотреть картину, а его задерживают, спать домой посылают. Где справедливость? Он с товарищами одногодок, и не глупее, а даже, может быть, умнее некоторых. Так в чем же дело? Ах, опять рост!? Костя пытался доказать старушке, что имеет законное право смотреть картину в столь поздний час, но та и слушать его не хотела, заладила себе одно:

— Спать, малыш, отправляйся, спать!

У дверей начала собираться толпа. Подошел и Ленька. Выяснив причину задержки, он выпятил грудь колесом, приосанился и, протискавшись сквозь плотное кольцо любопытных, погладил Костю по голове.

— Пусть кино посмотрит, — солидным басом проговорил он и пояснил контролеру: — Сын мой, Костей зовут.

Старушка-контролер много прожила на свете и чудес, конечно, повидала порядочно. Но встреча с Костиным «папой» потрясла ее.

— Позвольте, молодой человек, — заикаясь, протянула она, разглядывая «папу». — Вы-ы отец этого ребенка?

Оставив старушку наедине со своими сомнениями, Ленька протолкнул Костю в клуб.

— Исчезни. Бабке не попадайся, одумается, выведет еще.

Казалось, что инцидент исчерпан, но Колычев предал дело огласке, рассказал все дружкам, те подняли Костю на смех и при встречах справлялись о драгоценном здоровье «папы Лени».

Ленька напомнил эту историю, надеясь развеселить ребят и смазать значимость предстоящего разговора о кружке, свести его на шутку. Но не тут-то было. Гоша Свиридов укоризненно заметил: