Что сапсан вреден, известно, конечно, каждому. Попадись соколу на глаза птица, несдобровать ей. Стальными клещами вопьются когти в тело жертвы, а крючковатый клюв довершит черное дело. Уж на что гуси — они в два раза превосходят по размерам сапсана, — но и гусей ждет смерть при встрече с крылатым разбойником.
Удобным и безопасным местом для соколиного гнезда, по мнению Павки, была Игла. Он схватился руками за выступ, покрытый мхом. Выбираться приходилось медленно. Ноги с трудом нащупывали опору, пальцы цеплялись за каждую неровность, за каждую выбоину.
Ловкость, сноровка и выдержка! Но это еще не все. Нужны расчет и осторожность, нельзя ни на минуту забывать мудрую пословицу: «Семь раз отмерь — один раз отрежь». А Павка забыл про нее. Увлекшись, он сделал одно, лишь одно, неверное движение и полетел вниз. Ладони Павка ссадил в кровь, зашиб ногу, порвал новую сатиновую рубашку.
У настоящих людей бывает так: трудно — напряг все силы, но не отступил, а еще упорнее принялся за дело. Павка тоже не подумал бросать начатое. Он решил действовать наверняка. Присев на камень, снял ботинки, скинул носки, подвернул до колен брюки, вытащил из чехла лопатку и принялся соскабливать с гранита мох: по шероховатому камню босиком лезть удобнее. Острое лезвие лопатки срезало целые пласты лишайников. «Скр-р, скр-р, скр-р» — скоблило железо о камень. И вдруг: «кр-кр!» Задержка, что-то мешает. Павка расчистил подозрительный участок — и обомлел. На поверхности серого гранита проступали какие-то знаки. Они тянулись горизонтально в четыре параллельные полосы. Буквы! Слова! Коленки у Павки задрожали, на лбу выступил холодный пот. Надпись на малоисследованной вершине! Тимины наставления разом улетучились из головы. Павка закричал во весь голос:
— Надпи-и-ись! На камне-е надпись! Сюда-а-а!..
Рядом вырос бледный, взволнованный Тима, появился Юлька.
Надпись была выбита на высоте двух метров. Кроме Юли, самого худого, но зато и самого длинного из ребят, прочитать надпись с земли никто не мог. Но звеньевой в пылу азарта не подпускал Юлю к скале. С записной книжкой и карандашом в руках Тима карабкался к надписи, лез, срывался, снова лез и опять срывался… Наконец, обозлившись, обрушился на Юлю:
— И чего ты, Юлька, стоишь истуканом. Историческая надпись, а ты глазами моргаешь. Читай! Эту надпись, может. Ермак Тимофеевич сделал или Степан Разин.
— Не было Степана Разина на Урале…
— Не спорь! Я про Пугачева сказать хотел. Читай! Голос предков это. Ясно?
— Мешаешь же!
— Кто мешает?!
Юля подтащил небольшой камень, установил его возле Иглы, влез и начал по складам разбирать слова:
— Тысяча девятьсот восемнадцатый год. Стальной солдат революции, — читал он. — Здесь лежат ге…
— Герой! — подсказал Павка.
— …геройские, — продолжал Юля, — парти… Сейчас буду дальше. Сейчас, сейчас. Мох мешает.
— Возишься долго! Быстрее!
— Партизаны!.. Две точки. Двоеточие! Степан Лоскутов, Илья Федоров, Александр Тимофеев. Точка! Они погибли за торжество революции. Точка! Григорий Лапин. Все!
Тима поверх Юлиной головы смотрел на темные борозды букв и беззвучно шевелил губами. Павка замер, полуоткрыв рот и округлив глаза. Юля быстро водил острием лопатки по камню, счищая мох: может быть, есть еще что-нибудь.
— Стальной солдат революции! Лапин! Партизаны! — свистящим шепотком повторил Тима и, круто повернувшись к Павке, схватил его за руку. — Ты, Павка, молодец! Ясно?
— Историческая?
— И еще какая! — подхватил Юля. — Тимка, надо в Москву сообщить, в Академию исторических наук!
— С Люськой будет удар!
Как только Тима назвал имя Люси, Павка опомнился:
— Где моя папка? Эх, Юлька, что наделал!
Он извлек из-под камня, который подтащил к скале Юля, папку и стал ощупывать ее.
— Целая же, — сказал Юля.
— Мы, Павка, заслужили прощение, — успокоил звеньевой.
Отряд отправился в обратный путь.
Старые, опытные альпинисты утверждают, что спуск с горы гораздо труднее подъема. Может быть, это и так. Но Тима, Юля и Павка спустились к подножию в один прием. Они использовали для этого широкую осыпь, которая брала начало на вершине и тянулась до горной подошвы. Ребята уселись верхом на походные палки, шурша, посыпались вниз мелкие камешки.
А там — кочковатое болото, лесная опушка и дорога в город. Бесконечной лентой вилась дорога среди развесистых сосен, пихт и елей. Шагалось по ней очень легко.
— Споем? — спросил весело Тима.
Читать дальше