Владимир Шустов - Тайна горы Крутой

— Т-ш-ш-ш, — Павка посмотрел на двери. — Идет кто-то!

В дверях стоял отец Павки, Василий Тимофеевич Катаев. Это был большой веселый человек. Лицо его, опаленное жаром мартеновских печей, у которых работал он уже двадцать пять лет, отливало бронзой и выглядело, пожалуй, слишком сурово. Но под нахмуренными лохматыми бровями так приветливо и молодо светились глаза, что ребята сразу заулыбались. Василий Тимофеевич разгладил пышные, как у Тараса Бульбы, усы и ласково шлепнул сына по затылку:

— Ну, юбиляр, поздравляю с четырнадцатилетием. Вырос богатырем! В твои годы я уже подручным у сталевара был. Что замолчали? Прошу к столу. Отметим праздник!

— Мы ведь не в гости, а так, — сказал Юля. — Павка нас вечером приглашал. Мы и подарки дома оставили!

— Идемте, идемте!

Ребята смущенно переглянулись. Юля незаметно сунул Павке перочинный нож с набором принадлежностей первой необходимости.

— Павка, я сейчас приду, — сказал Тима и выскользнул в коридор.

Когда звеньевой со свертком под мышкой возвратился к Катаевым, в столовой уже шел пир горой. За круглым столом, покрытым белой праздничной скатертью с кистями, сидели Василий Тимофеевич, брат Павки — Сергей, высокий плечистый богатырь в форме горного инженера, и его жена Тася. Павка и Юля примостились у окна. Мария Кирилловна, мать Павки, раскрасневшаяся от горячего чая, то и дело пододвигала ребятам пышки, пирожки, пирожные. За столом шел разговор о садах. Василий Тимофеевич, страстный садовод-любитель, часто поднимался со стула и показывал Тасе то лимоны, то персики, то еще какие-то южные растения, которых в комнате было много. Василий Тимофеевич уже давно снимал с лимонов плоды и мечтал получить урожаи с других деревьев, а потом вывести такую породу, которая могла бы расти и плодоносить на Урале.

Тима торжественно подошел к имениннику и вручил подарок: небольшой глобус.

— Это я тебе, Павлик, дарю и этого желаю, — сказал он громко.

Все замолчали, с интересом наблюдая разыгравшуюся перед ними сценку. Павка принял дар, поблагодарил и, поставив подарок рядом с собой, крутнул земной шар так, что меридианы замелькали, как спицы велосипедного колеса.

— Ну вот и Земля не в ту сторону закрутилась, — с улыбкой заметил Сергей.

— Народ настойчивый, — в тон ему ответил Василий Тимофеевич, — они и этого добьются.

— Ты, Павлик, прочитай нам, чего тебе звеньевой желает, — попросила Тася.

Павка остановил глобус и прочел надпись, сделанную прямо на материках, океанах и морях. «Будь смелым, будь честным, будь мужественным, будь самым полезным человеком для Родины. Тогда ты, Павка, будешь самым счастливым человеком на всем земном шаре».

— Мудрец! — рассмеялся Сергей. — На земном шаре написал!

— Министр! — поддержал сына Василий- Тимофеевич. — Хорошо придумал. У меня помощник, старший садовод лагеря, Николай Хлебников, такой же мудрец. Скоро меня в садоводстве обгонит, виноград выращивать взялся.

— Тоже мудрец, — буркнул Павка. — Скептик он, вот кто!

— Скептик? А знаешь ли ты, что такое скептик?

— Не верит он никому, во всем сомневается…

— Ну, это не беда! Вырастет, поумнеет…

За разговорами время летело незаметно. Ребята хотели закончить пир пораньше, но ничего не получалось: сдобным пышкам, слоеным и неслоеным пирожкам, всевозможным вареньям и печеньям не было конца. Казалось, что у расторопной и гостеприимной Марии Кирилловны в кухне находится рог изобилия и из него на стол щедрым потоком выплескиваются лакомства.

Друзья уже несколько раз поднимались из-за стола, благодарили за угощение и пытались улизнуть, но Мария Кирилловна, не слушая оправданий, заставляла их садиться и попробовать новое кушанье. Выручил ребят Коля Хлебников.

Старший садовод ворвался в столовую без стука, дышал тяжело: на третий этаж взбежал за три секунды. Бледное лицо Николая было перепачкано землей, волосы всклокочены, рубашка выбилась из-под узенького желтого ремешка и топорщилась. Он пытался что-то сказать и не мог: сильное волнение мешало ему.

— Что случилось? — спросил, поднимаясь, Василий Тимофеевич.

Коля передохнул и заговорил торопливо, сбивчиво, проглатывая окончания фраз:

— Василь Тимофеевич, они… листья все съедят у нас! Мы пришли, а их… Ползают по стволам…

— Говори понятней! — заволновался Василий Тимофеевич. — В саду?

— Ага! Вот такие, — Коля протянул серенькую фуражку с изломанным козырьком.

Василий Тимофеевич быстро расчистил на столе место и хлопнул по скатерти ладонью: