Кондратий Урманов - Золотое время

— Зимой починять надо…

На этот раз рыбы оказалось совсем немного.

— Как сивер загуляет, рыба совсем не идет, — сказал он, передавая мне крупных окуней. — Вари всех — не съедим, тебе на дорогу годятся…

После обеда мы поставили в лодку корзину с рыбой, сложили всю мою добычу и присели у кострища покурить.

Попыхивая цигаркой, Ахметжан показал на небо.

— Вон беркуты к теплу кочуют, от зимы улетают…

Высоко в небе плыли к югу четыре беркута. Они не махали крыльями, а плыли, словно катились под гору. Любуясь их полетом, Ахметжан сказал:

— Отпировали!.. Больше им здесь делать нечего… Поплывем и мы, Петрович, пока нас не прихватил мороз…

Старик провожает взглядом улетающих птиц.

— Смотрю я на них и думаю: придет весна, и снова они вернутся на родину… — и не договаривает.

— Ничего, Ахметжан, и мы еще встретим с тобой весну! Мы еще услышим ее звонкое и веселое шествие!.. Наша весна — всегда впереди!..

Ахметжан молча встал и пошел к лодке.

Когда мы отплыли от избушки, в редких камышах нас встретил первый тонкий ледок.

— Прощай до весны, чудесное озеро!..

За жарким летом незаметно подошла тихая, спокойная осень. Кудрявые березы накинули на себя золотистые одежды, а шумливые осины зарделись каждым листом, как в пламени горят; побурели кусты, пожелтели травы, только сосны да ели остались в своем постоянном зеленом наряде.

Ах, как все это было интересно молодой Горлинке! Ведь она только этим летом появилась на свет и еще не видела осени. В синем небе — ни облачка, только яркое, ласковое солнце спокойно плывет в безмерном просторе; воздух прозрачный, не томит жара, и тишина-тишина кругом — каждый звук, каждую песенку птичью и даже шорох слышно.

Пока Горлинка была маленькая, из родного гнезда она ничего не видела. Густая зелень куста закрывала все: и большой лес, и озеро, и широкие поля, раскинувшиеся за ним. Даже солнце заглядывало сюда только маленьким игривым лучом, который она старательно ловила своим тонким носиком и никак не могла поймать.

Горлинка росла одна. Ворона-воровка обидела родителей и утащила одно яичко, и теперь вся забота и любовь отдавались ей одной. Там, в родном гнездышке, она выросла, оделась в нарядные перышки и, когда отросли крылья, взмахнула ими и перелетела на соседнюю ветку. Испытав радость полета, она уже не могла остановиться и, с ветки на ветку перепархивая, вылетела из куста.

Много хлопот доставляла Горлинка родителям в первые дни. Она неустанно летала по лесу, носилась над озером или улетала далеко в поле, и родители должны были следить за ней, чтобы она не попала в какую-нибудь беду.

Но Горлинка не могла долго и спокойно сидеть на одном месте. Она хотела многое видеть и многое знать. Она полюбила лес, в котором родилась, полюбила синее спокойное озеро, постоянное щебетанье птиц, полюбила просторы полей, расстилавшиеся за озером.

Каждое утро она облетала любимые места и всем встречным птицам посылала привет.

— Доброе утро! — ласково отвечали они Горлинке.

Только угрюмые коршуны сидели нахохлившись и злобно смотрели ей вслед, завидуя ее быстрым крыльям.

Родители привыкли к ее утренним прогулкам и перестали беспокоиться. Горлинка всегда быстро возвращалась к любимой березе, на которой они ее поджидали.

Однажды Горлинка решила облететь весь лес, ведь она еще мало видела, и, крадучись от родителей, пустилась в путь. Она летела долго, сначала тихо, а потом все быстрее и быстрее, но лес был огромен, и конца его не было видно. Уже солнце поднялось к полудню, хотелось кушать, а она все летела, любуясь осенними красками леса, тихими речками и зеркальными озерами.

Может быть, Горлинка продолжала бы полет до заката солнца и заночевала бы где-нибудь в незнакомом месте, если бы не голод. Только к вечеру она вернулась на свою березу и, к удивлению, не нашла на ней родителей. Она не знала, сколько тревог доставила им своей длительной прогулкой.

Села Горлинка на самую вершину березы и стала ждать.

«Все равно прилетят…» — думала она.

Сзади нее, в лесу, птицы пели вечерние песни, на озере крякали утки, звонили кулички, на все ложился тихий покой приближающейся ночи.

Горлинка очень хотела кушать. На широком поле, за озером, она часто с родителями собирала вкусные зернышки. «Может быть, они там?» — подумала и полетела.