Макс Бременер: Тебе посвящается

— Ты предполагаешь, они рецидивисты? — осведомился Станкин.

Ляпунов в раздумье покачал головой.

— Там, по-моему, разные… — начал он и запнулся. — Ребята, только чтоб никому! По-честному!

Ребята тесно обступили Ляпунова.

— Ну? — проговорил Валерий.

И тогда Ляпунов рассказал, что «тип» пробовал его приваживать. В карты играть звал. Намекал, что можно бы здорово подзаработать…

— А зачем мне, когда мне отец, сколько прошу, дает? — прервал себя в этом месте Ляпунов.

— А если б отец мало давал? — холодно спросил Станкин.

— Все одно себя марать не к чему, — ответил Ляпунов и продолжал: — Когда я наотрез отказался, он и говорит: «Напрасно гнушаешься, из твоей же школы ребята с нами контакт держат».

Игорь и Валерий молча переглянулись.

Ляпунов снова попросил ребят не болтать.

И, как бы оправдывая настойчивость повторной просьбы, напоследок заметил:

— Жизнь-то все же одна… — Попрощавшись, он скрылся в воротах своего дома.

После этого девочки спросили, не проводят ли их мальчики до дому. Теперь ведь с каждым днем темнеет все раньше. Вопрос был задан почему-то вполголоса.

Валерий, Игорь и Стасик Станкин охотно взялись проводить девочек.

— А скажите, — обратился к девочкам Станкин, — до этого года… собственно, до того, как мы стали учиться вместе, у вас в школе и правда все было замечательно? Тишь да гладь?..

— Тиши… то есть тишины, может быть, было действительно больше, — сказала одна из девочек.

— И скуки, — добавила Лена. — Успеваемость, средний процент успеваемости… — произнесла она монотонно и сделала гримасу.

— Но с дисциплиной небось гладко? — спросил Валерий.

— Да ничего, — сказала неохотно Лида Терехина. — По-всякому…

— А вы между собой не дрались? — осведомился Гайдуков с большим любопытством.

— Это-то нет. Но вообще…

— Для чего вспоминать?! — перебила Лена.

Все замолчали. Видя, что девочки немного приуныли, мальчики попытались возобновить полушутливый и веселый разговор, который завязался вначале.

— Дети! — предложил Гайдуков. — Повторим наказ новоиспеченному. Итак… — Игорь окинул всех взглядом, как дирижер, проверяющий готовность оркестрантов. — Итак: задача Валерия — добиться, чтоб пятый «Б» был достоин нашей школы, которая уже много лет служит…

— …примером всем школам района! — хором закончили девочки эту хорошо знакомую фразу.

…Когда ребята по очереди довели до самых дверей всех девочек, кроме Лены, Гайдуков толкнул в бок Станкина и сказал:

— Лена, мы со Стасиком немного торопимся. Одно дело у нас… Так тебя Валерий один проводит. Охрана вполне надежная: боксер высокого класса!

И Валерий внезапно остался с Леной наедине.

— Ты на самом деле боксер? — с интересом спросила Лена.

— Учусь пока, занимаюсь в секции.

— Давно?

— Год.

Она оглядела его профиль.

— Говорят, у всех боксеров носы приплюснутые, — сказала Лена, — а у тебя, по-моему, обыкновенный, курносый.

— Не сломали еще, — пояснил он сухо.

— Удалось сберечь?

Разговор о собственном носе, сбереженном и курносом, был для Валерия отчаянно труден.

— Да, — ответил он. — Вот я хотел тебя спросить… — Он еще не знал в эту секунду, о чем спросить, но «переменить пластинку» нужно было немедля. — Действительно, Макаренко называет мальчишек пацанами?..

Лена в упор посмотрела на Валерия так, будто он совершил нечто невообразимое, непростительное.

«Что такое?» — встревожился он.

Затем она чуть улыбнулась, как человек, еще надеющийся, что, может быть, услышанное — не дурная новость, а просто глупая шутка.

— Ты разве не читал «Педагогическую поэму»?

— Не читал. Слыхал про нее, конечно, а так что-то не попадалась.

— Ну, понятно, — сказала Лена пренебрежительно.

Странно! Она больше ничего не добавила, шла по-прежнему рядом, но все переменилось. Он чувствовал себя уже не спутником и защитником Лены, а так, словно непрошеный увязался за нею. Ему было очень неудобно идти и молчать. И так же нелегко — заговорить.

— Что же, без этой книжки, — выдавил из себя Валерий, — и прожить нельзя? — И ухмыльнулся, заботясь больше всего о том, чтобы не было заметно его смущение.

Лена тотчас отчужденно ответила:

— Смотря как прожить!..

Валерий не преминул бы съязвить в свою очередь, но не успел: Лена остановилась.

— Ну, я уже пришла, — сказала она. — До свидания.

Оказалось, что напротив — ее подъезд. Ему было знакомо это высокое, темно-серого камня здание с выпуклыми римскими цифрами на фронтоне. Цифр было так много, что на ходу Валерию никогда не удавалось вычислить, в каком году дом воздвигнут.