Юрий Третьяков - Алешин год

Сначала Алёше с этим снегом много было возни: в кучи его сгребал, дорожки прочищал лопаткой, рыл для себя в сугробах норы и просто топтал валенками. Потом надоело, бросил: ну его, пускай идёт как хочет!

Раз сидит Алёша дома и вдруг слышит — кто-то тихонько в окно постукивает: тук-тук-тук!.. Выглянул в сад — никого нет… А потом опять: тук-тук-тук…

А это какая-то птичка прицепилась к окошку и клювом по стеклу постукивает. Красивая птичка: головка чёрненькая, щёчки белые, грудь жёлтая. Увидела Алёшу, порхнула на дерево.

Бросился Алёша к бабушке:

— Бабушка, к нам птица какая-то заглядывает и стучится!..

Бабушка посмотрела и сказала:

— Это синичка… просится!

— Давай пустим! — обрадовался Алёша. — Пускай у нас живёт!

Открыл синичке форточку пошире, ждал-ждал, а она не летит в дом.

— Чего же она не залетает? — спрашивает Алёша.

— Она боится, — отвечает бабушка.

— А зачем стучит?

— Должно, с голоду, — сказала бабушка. — Корм ихний снегом замело… вот она стучит, не подадут ли чего…

Жалко стало Алёше бедную синичку.

— Давай скорей посыплем чего-нибудь!

Дала бабушка Алёше горсть подсолнечных семечек. Высыпал он их за окно, подождал немного и выглянул. А синичка уже на дереве сидит, семечко расклёвывает, и ещё две по веточкам прыгают.

— Бабушка! Их тут много! — закричал Алёша. — Наша уже семечко ест! И ещё какие-то прилетели!

— Это, значит, она подружек созвала, — сказала бабушка.

Начал Алёша кидать за окно всякий корм: хлеб, семечки, зёрна…

Но тут опять густой снег пошёл, и Алёша запечалился:

— Бабушка, снег идёт… Синичий корм засыпает!

— А ты кормушку сделай! — посоветовала бабушка.

— Давай делать! — начал приставать Алёша. — Ну, давай скорей! Бросай всё, помогай мне делать кормушку! Как её делать?

А кормушка делалась просто: нашли широкую дощечку и прибили её снаружи к окну, чтобы Алёше было видно, как птицы клюют.

Прибивала кормушку бабушка, а сам Алёша прочистил к ней хорошую дорожку — ходить снег с кормушки сметать и корм сыпать. Насыпали разного корма — готова кормушка!

Первыми воробьи кормушку увидали, начали оттуда крошки растаскивать.

— Чего они прилезли? — сердился Алёша. — Они с курами едят! Пойду прогоню!

— У кур они поедят особо, — сказала бабушка. — А птицы друг дружке не мешают. Синицы не привыкли ещё, пугаются. Погоди вот…

Скоро и синицы перестали бояться: так и сновали вокруг кормушки. За ними прилетели серенькие чечётки с красными головками, потом — толстопузые красногрудые снегири.

То и дело прибегал Алёша к бабушке:

— Склевали! Давай ещё семечек!

Он даже обедать приспособился на подоконнике — с птицами есть гораздо вкуснее!

Василёк увидал кормушку и себе сделал. Потом пришёл к Алёше и говорит:

— Насыпь мне подсолнечных семечек, у нас нет.

Собрался Алёша ему насыпать, а потом не насыпал — вдруг у Василька кормушка будет лучше и все птицы туда улетят?

— Нет, — сказал он Васильку. — Мои семечки пускай они у меня клюют!

— А я?

— А ты так… Лучше у меня смотри…

— Не буду я смотреть! — обиделся Василёк. — И твоих птиц всех разгоню!

Ушёл Василёк и начал с улицы снегом кидаться, чтобы Алёшиных птиц распугать.

Алёша хотел пойти Васильковых птиц разогнать, да бабушка не пустила.

Стал Алёша один на своих птиц любоваться. Бабушка делами занята, никак не упросишь вместе смотреть.

На другой день прилетела совсем новая птица: сама розовая, крылья чёрные, на голове хохолок, а клюв толстый.

Села у кормушки, долго сидела и ничего не клевала.

— Смотри какая! — показал её Алёша бабушке. — Не спугни! Это кто?

— Свиристель зовётся, — сказала бабушка.

— Значит, она свиристит! — обрадовался Алёша. — А почему не ест?

— Она такого корма не признаёт, — сказала бабушка. — Ей ягоду подавай: рябину, бузину…

— А у нас есть?

— Не запасли…

— Почему-у? — захныкал Алёша. — На будущий год запасём полон чулан… чтобы всем свиристелям хватило!

Посидела свиристель и улетела ягоды искать. Жалко, что Василька не было, не видел он. Вместе интереснее было бы свиристель смотреть…

Насыпал Алёша карман семечек, пошёл к Васильку мириться.

Идёт Алёша по улице, а навстречу ему Василёк шагает.