Эрхард Дикс - Тревожная служба. Сборник рассказов

— Нарушитель движется назад к заграждению.

Рядовой Хаберкорн будто прирос к своему прибору.

Послышался вызов с командного пункта. Ефрейтор Хеншель прижал трубку к уху.

— Помешать отходу провокатора, открыть огонь!

Приказ был ясен. Решение принято. Теперь заговорят автоматы. Этот язык понимают все нарушители.

Повреждение пограничного заграждения, проникновение на территорию ГДР — этого вполне достаточно, чтобы принять решение о применении оружия. Выстрелы на границе раздаются лишь в случае крайней необходимости. Сейчас как раз такой случай, и выстрелы должны прозвучать.

Ефрейтор Хеншель нажал на спусковой крючок. Над лугами и городом прокатилось эхо трескучих выстрелов, резко отдаваясь в ушах. В нескольких метрах от провокатора поднялись фонтанчики земли. Остановится ли он? Да, он бросился на землю, тихонько повернулся на бок. Хаберкорн видел: нарушитель выдвинул длинный ствол.

Рядовой Хаберкорн доложил:

— Хайнц! Товарищ ефрейтор! У провокатора оружие! Скорее всего, автомат. Внимание! Он пытается ползти к заграждению!

И снова короткие очереди из автомата. Над крышами домов прокатилось эхо. Ефрейтор Хеншель стрелял трассирующими пулями. Так ему легче было проследить, куда они ложились. А они впивались в землю рядом с провокатором, отрезая ему путь к отступлению. Он лежал неподвижно, будто пригвожденный к земле. Хаберкорн внимательно следил за ним, подстерегая малейшее его движение. И Хаберкорн ясно видел: нарушитель держал автомат наготове. Будет ли он стрелять?

Автоматные очереди, чмокая, буравили илистую луговую почву прямо перед нарушителем. Кровь стыла в жилах провокатора. Ледяная сырость проникала сквозь одежду. Но он почти не чувствовал этого. Он просматривался как на ладони и понимал это. «Пограничники, — думал он, — прекрасно видят меня...» А он? Что он мог сделать? Пограничники находились вне поля его зрения. Самое большее, что он мог сделать, — так это по огонькам выстрелов приблизительно определить, где они залегли. Проклятие!

У него словно пелена с глаз упала: он в западне! И теперь как слепой котенок. Они отрезали ему обратный путь. При этой мысли нарушитель скрипнул зубами.

На той стороне у шлагбаума он заметил группу людей в форменной одежде. Поздно! Слишком поздно прибыли эти идиоты. Невидимые стрелки пригвоздили его к этому проклятому месту. Вскочить? Но это уже самоубийство. Что делать? Он насквозь промок, сырость пронизывала его. И вдруг в голове мелькнула спасительная мысль: там, у шлагбаума, в темно-зеленом ворсистом пальто стоял цолльрат — таможенный советник Хюбнер. Этот вытащит его отсюда. Хюбнер, и никто другой. На мгновение ему показалось, что он ясно видит лицо таможенного советника, слышит его поучения. «Скрытые операции? Ничего нового!» — скажете вы. Согласен, но зато это всегда эффективный способ. Теоретические основы этих операций — скажем так — только разрабатываются. Нужно испытать их на практике. Нужны эксперименты, которые позволят сделать выводы о сегодняшней и завтрашней боеготовности пограничных частей восточной зоны [2] Восточная зона — ГДР на жаргоне западногерманских реваншистов. — Прим. ред. . Требуются точные, убедительные результаты. Вы почти ничем не рискуете. Мы всегда придем на помощь, если вы, паче чаяния, попадете в затруднительное положение...»

Однако человек, говоривший все это, находился сейчас по ту сторону заграждения. Ему-то хорошо! Физиономия советника виднелась далеко, очень далеко, она почти скрывалась за пеленой тумана. Он-то действительно ничем не рисковал. Провокатор огляделся и попробовал снова определить, где залегли пограничники, которые отрезали ему путь к отступлению.

И тут его осенило: его сообщники на той стороне уже наверняка всю вину за провал операции взвалили на него и, конечно, сбросили его со счета. От этой мысли у него сдавило горло. Животный страх охватил его. «Они бросили меня на произвол судьбы! — горько подумал он. — Из-за меня они не будут рисковать. Я позволил им убаюкать себя успокоительными заверениями, болтовней о том, что надо подкрепить их теорию».

Нарушитель пылающим лбом на мгновение прижался к покрытой изморосью траве и немного успокоился. Потом медленно поднял голову, дыхание его стало ровнее. Рука обхватила автомат. Нарушитель перевернул затвор. Прикосновение к металлу придало ему некоторую уверенность. Он будет защищаться. Он лихорадочно соображал: если те, на той стороне, его предали, то он продаст свою жизнь как можно дороже. Никогда, клялся провокатор себе, он не дастся живым в руки «красным». Он будет отстреливаться. Боеприпасов у него достаточно. Если они станут подходить — а они обязательно сделают это, — он встретит их как следует.