Тревожная служба

Рассказы, помещенные в сборнике, посвящены тревожным будням воинов Национальной народной армии и пограничников ГДР. Авторы повествуют о напряженной боевой учебе солдат и офицеров вооруженных сил, призванных защищать безопасность социалистической Германии, о романтике армейской службы.

Увлекательный сюжет рассказов привлечет к книге интерес широкого круга читателей.

Пассажирский поезд Эрфурт — Берлин отошел от платформы вокзала точно по расписанию. Тепловоз быстро набрал скорость, и через несколько минут состав, миновав станционное многопутье, вырвался на главную магистраль.

«Так удачно получилось со стрельбами! — подумал я. — На один день раньше убыть в краткосрочный отпуск — это немалый плюс! Завтра же поезд будет набит до отказа, и тогда пришлось бы совершать настоящий подвиг, чтобы в вагоне-ресторане получить бутылку моего любимого радебергского пива...»

Я удобно откинулся на спинку сиденья у окна. Кроме меня в купе находилась пожилая дама. Она углубилась в кроссворд, напечатанный в последнем номере еженедельника «Вохенпост», и задумчиво барабанила шариковой ручкой по откидному столику.

Надеюсь, она не спросит меня о французском химике восемнадцатого века, фамилия которого состоит из шести букв, или о чем-нибудь вроде этого? Я, конечно, не против химии, совсем нет. Но когда солдат едет домой в отпуск, ему хочется немного помечтать. Спокойно помечтать о том, что его ждет, а эти мечты, как правило, связаны с женским именем...

Стало смеркаться. В стороне от железной дороги тянулся лесок, на опушке его виднелось несколько домиков. Ландшафт напоминал наш участок в районе Мертвого Угла. «Мертвый Угол, — пронеслось у меня в голове, — Мертвый Угол...» Это уж так принято: кто-нибудь обязательно окрестит на свой лад тот или иной участок. И получают собственные имена то отдельные деревья, то маленький пруд, то лесок. Новичок, придя в роту, с удивлением слышит, как в разговорах старослужащих мелькают названия: «Медовый Угол», «Щетка из корней» или «Мертвый Угол». Однако скоро он узнает, что с каждым таким названием связано какое-то происшествие, какой-то боевой эпизод.

Мертвый Угол... Это — развилка дорог, в вершине которой находились лес, крестьянский дом и наш хорошо замаскированный наблюдательный пункт.

Кто мог подумать, что этот тихий неприметный участок получит столь мрачное название? Оно непроизвольно рождало в воображении всякие страшные картины. Если честно признаться, в первые дни пребывания в роте моя голова была забита приключенческими представлениями о жизни на границе. Сейчас, конечно, я думаю по-другому.

Пожалуй, я мог считать себя уже старым пограничным волком. Двенадцать недель, да, ровно двенадцать недель минуло с того дня, когда я впервые заступил в наряд по охране государственной границы. Конечно, это чертовски короткий срок, но все-таки... Каждый читал, наверное, захватывающие рассказы о преследовании нарушителей, о полной риска охоте за диверсантами и тому подобном. В действительности же на границе все обстоит иначе — без надуманной романтики и все же не без романтики. Знаете, испытываешь какое-то особое чувство, когда стоишь с автоматом на самом краю родной земли, а все, кого ты знаешь и о ком думаешь, — далеко за тобой. Непросто рассказать об этом чувстве...

Мой первый наряд выпал на хмурое воскресное утро. Старшим дозора был фельдфебель Хоппе. Когда утренняя дымка рассеялась и видимость улучшилась, мы заняли наблюдательный пункт. Земля была сырая, и я продрог, хотя день и не был холодным.

Часы на колокольне кирхи пробили семь. Фельдфебель взглянул на свои наручные часы и что-то проворчал. Что именно? То ли «уже семь», то ли «только семь», то ли еще что-нибудь в этом роде. Мы вели наблюдение за тем, что происходит по ту сторону границы.

А там повозка, нагруженная бидонами с молоком, медленно тащилась к разгрузочной площадке в деревне. За нашей спиной давно уже гудели трактора в поле, по светло-голубому небу плыли редкие растрепанные облака. Тихая, мирная картина.

Фельдфебель Хоппе служил в роте уже несколько лет. Когда нас, новичков, зачислили в его команду, ротный командир сказал: