Юрий Третьяков - Вася-капиталист

Только развеселившийся Марсианин надоедал:

— Вася, а это… какой-такой… цветок… желтый? А эта… тропинка… куда… ведет? Неужели… не знаешь? А мы… не заблудимся?.. А если… заблудимся… то… что?..

Когда невдалеке вдруг защелкал соловей, Марсианин пришел в восторг и заржал на весь лес:

— Ги-ги-ги-ги-ги!..

Соловей, конечно, испугался и замолчал или совсем улетел.

Наконец Марсианин почувствовал себя настолько отдохнувшим, что выразил желание идти дальше.

Кое-где в низинах было еще сыро, под ногами хлюпала вода. Марсианин ни за что не хотел идти по сырости, задирал ногу чуть ли не под самый Васин нос, чтобы показать подошву:

— Сыромятные… сразу… будут… как кисель! Промочу… ноги… простужусь… а мне… этого… нельзя…

Васе пришлось на собственной спине перетаскивать капризного раба через все сырые места, причем Марсианин так обнаглел, что кричал на него, как на лошадь:

— Но! Поехали! — и даже пытался пришпоривать Васю своими грязными тапочками.

Пронзительный его голос не умолкал ни на минуту, заглушая шум леса, пение птиц, гудение пчел и шмелей.

— Да замолчи ты!

— А что?

— Давай послушаем, как птицы поют…

Марсианин замолчал на короткое время, но потом опять раздался его скрипучий голос:

— А это… какая… птица? А что… она ест? А как… скворцы… в Африке… узнают… что у нас… тепло… и можно… уже… лететь… домой?..

Когда наконец дошли до озерка, в котором могли водиться водоросли, Марсианин сел на сухой пригорок и запустил руку в свою сетку. Он шуршал бумагой, проверяя запасы еды, отщипывал там что-то и клал себе в рот. Молоко он допил, сказав:

— А то… прокиснет…

И сам себе возразил:

— У меня… не прокиснет!..

Расстелив на пригорке Васину куртку, он улегся кверху животом и задремал.

А Вася, скинув ботинки и подсучив брюки, полез в озерко. Оно оказалось совсем чистым: водоросли еще не выросли, хоть вода была теплая, как парное молоко.

Побродив по озерку, Вася вылез, обулся, и, толкнув Марсианина в бок, дернул из-под него свою куртку:

— Вставай, что ли, развалился, как поросенок… пошли!

Сонный Марсианин потер глаза:

— Уже… уходим? Чего же… так… рано?.. Шли-шли… А вон в то… озеро… ты лазил?.. А то… лезь… я подожду…

Постепенно он опять ожил. Краткий сон на свежем воздухе содействовал его аппетиту, на ходу он то и дело совал в рот какие-то куски, извлекаемые из авоськи, и сопровождал их разными замечаниями, вроде:

— Заправимся!.. Подзаложим!

Опять он с удовольствием залезал в сырых местах Васе на спину и, как Васе показалось, значительно потяжелел, возможно, от съеденной пищи. Чтобы извлечь из раба какую-нибудь пользу, Вася опять попробовал нагрузить его канистрой:

— На-ка, понеси…

Марсианин канистру послушно взял и понес, страдальчески кряхтя, согнувшись набок, спотыкаясь и отставая. Пришлось взять канистру назад.

— Эх ты, слабак! — сказал Вася. — Ест-ест, как молотилка, а силы, как у мыша…

— У меня… недавно… была… скарлатина… — серьезно объяснил Марсианин. — А так… я… сильный… даже очень… Когда… я… здоровый… был… я… три раза… березовый… пенек… выжимал… который… и сейчас… у нас… во дворе… есть… можешь… его… посмотреть…

Когда уже вошли в город, Марсианин начал то и дело совать руку под рубашку и что-то ощупывать на спине.

— Ты чего?

— Там… что-то… впилось… — испуганно проговорил побледневший Марсианин.

Подняли рубашку: в пояснице Марсианина сидел лесной клещ, называемый лесником, и, по всему, сидел там уже давно, потому что от него торчали только лапки и кончик брюшка.

— Чепуха! — сказал Вася. — Ничего особенного… обыкновенный лесник…

— Да-а… — заныл Марсианин, щупая лесника. — Тебе… ничего… а мне… чего… Как я… его… выну-у-у?..

Вася смело ухватил клеща ногтями и дернул. Как и следовало ожидать, ножки и самый кончик брюшка оторвались, а клещ продолжал сидеть в марсианской пояснице, будто ничего с ним не случилось.

— Ишь, оторвались, так всегда бывает… Всегда у него задние ноги отрываются… Наверное, лишние…

— А сам… жив-о-ой?..

— А что ему? Да ты не бойся, подумаешь…

— Да-а-а… не бойся… тебе… хорошо… а я… не бойся… Что ж… мне… теперь дел-а-а-ть!

— В меня каждую весну таких клещей по десятку впивается, и — ничего! — пытался утешить Марсианина Вася. — Они сейчас от спячки проснулись, на всех набрасываются: очень голодные, проголодались за зиму… Инструмента вот никакого…