Аско Мартинхеймо - «Мастерский выстрел» и другие рассказы

— Ага, вот и хорошо, — ответил отец необыкновенно покладисто. — Как раз и жена решилась прийти со мной.

Решилась! Юртсе был изумлен. Мать же ничего не боялась. Что имел в виду отец? Он осторожно тронул сына за плечо.

— Здравствуй, Юкка! Выспался?

На веки давило. Велико было искушение притвориться спящим, но Юртсе заставил себя открыть глаза.

— Все-таки на этом свете, — сказал отец, и мать запричитала. Отец заставил ее умолкнуть и снова посмотрел Юкке в глаза. — Немного ободрал кончик носа. Но не расстраивайся, у тебя все будет хорошо.

Юртсе казалось, что он куда-то погружается. Больше нигде не болело. Все будет хорошо… Он расслабился. И тут мать снова запричитала. Ее слова доходили словно сквозь вату:

— Да узнает ли он нас? Юкка, мама здесь. И отец тоже. Нарциссы тебе принесли. Первые, только что распустились.

Мотоцикл нельзя оставлять в саду, нельзя мять цветы. Значит, какие-то цветы уцелели. Мать пошла на жертву. Согласилась срезать несколько со своей клумбы. Зажав нарциссы в руке, мать взглядом искала что-то. Отец говорил о другом:

— Врач сказал, что ничего страшного нет. Нога заживет без последствий, а зубы можно сделать новые, были бы деньги.

Тут Юртсе услыхал и голос Харью. Он доносился издалека, от окна. Харью говорил по-стариковски забавно:

— Энтот Паатсо хороший костоправ. Из мешка костей может сладить человека.

— Ой, Юкка, Юкка. Разве же я не говорила…

— Ради бога, только теперь ничего не говори, — прервал отец материнские причитания.

Однорукому все происходящее надоело, и он вышел в коридор. Харью натянул покрывало повыше. Его знобило.

— Закрыл бы кто-нибудь это окно…

— Есть тут вазочка для цветов? — поинтересовалась мать, ни к кому конкретно не обращаясь.

Лектор услужливо пришел ей на помощь: посоветовал обратиться к сестре. Когда мать ушла, отец наклонился к Юкке и почти прошептал:

— Насчет школьных дел не беспокойся. Я звонил ректору. Ты слушать-то меня можешь? — Юртсе кивнул, и отец продолжал: — Договорились, что сдашь экзамены летом. Тебе это легко. Затем посмотрим, как и что. На конец лета найдем тебе подходящее место в фирме. Больше никакой мойки машин. Ты способен на большее.

«…Затем, когда я проснусь… когда проснусь, первым делом… спать охота…» Юртсе было уже трудно собраться с мыслями, но то, что говорил отец, настолько ободрило его, что он пересилил сон. Мать вернулась с какой-то банкой в руке. Нарциссы торчали из нее во все стороны. Юртсе охотно посмеялся бы над тем, как они теперь засуетились — и отец, и мать, — но попробуй засмейся, не чувствуя нижней челюсти.

— Надо было принести вазочку из дому. Так они не имеют никакого вида. Юкка, я поставлю их сюда, на столик.

И тут мать заметила другие цветы — три розы, три большие желтые розы.

— А эти кто принес? — изумилась она.

— Просили не говорить. — Лектор хмыкнул. Выражение лица у него было лукавое, как у Деда Мороза, имеющего в запасе дополнительный сюрприз, однако помалкивающего о нем.

Мать отодвинула розы подальше, но все равно нарциссам трудно было тягаться с ними.

Отец еще что-то недосказал. Он постучал Юртсе по плечу:

— Насчет мотоцикла можешь не волноваться. У Петри полная страховка. Я оформлю документы. А штраф за себя, за то, что взял мотоцикл на свою ответственность, оплатишь потом, стало быть летом. Сейчас я деньги внесу.

«На свою ответственность»! Собственная ответственность! Странные слова. Больше Юртсе не выдержал. Он позволил качелям укачать себя.

Юртсе разбудил смех. Смеялась женщина. Звонко. Как-то знакомо. Под самым потолком горела лампа. Женщина стояла под лампой, спиной к Юкке, неоновый свет серебрился в волосах.

— Теперь он вроде бы просыпается, — услышал Юртсе справа. «Однорукий», — подумал он.

Женщина повернулась и подошла к нему. Сари! Нет, нет, это была не Сари. Женщина взяла его за запястье и посмотрела на часы.

— Помоложе выбрала, — послышалось от окна.

— Я и Харью не отвергала.

«И голос и прическа Сари, но это не она», — подумал Юртсе. Сари села бы рядом, она не держала бы его за запястье. Она умела обходиться с ним получше.

— Кому-нибудь нужно снотворное? — спросила женщина и осмотрела всех. Руку Юкки она опустила на одеяло и улыбнулась.

Сари! Сидела ли Сари сзади на мотоцикле? Юртсе вздрогнул. Мать и отец ничего не рассказывали. Они что-то утаивали, хотели пощадить его. Отец говорил о страховке и личной ответственности. Обещал оформить бумаги. О Сари не говорил. Сари тоже была для него лишь бумажкой. Отец был крепкий мужик, когда речь шла о делах. Он умел вести дела. Два года подряд он держал первое место по продаже машин и был премирован поездкой на заводы «Рено».