Жанна Браун - Переправа

На экране транспортер с навесным бульдозерным оборудованием расчищал от снега широкую полосу. Потом появилась команда понтонеров и начала размечать ось моста, линии границы стыков участков моста каждого подразделения. А к берегу уже подходили понтонеры с лопатами для расчистки разгрузочных площадок.

Хуторчук включил на минуту звук, и класс заполнил мощный рев множества двигателей. К месту наводки моста уже выдвигались подразделения, и во главе каждой колонны шел транспортер, за ним КрАЗ с лебедкой, а дальше понтонный автомобиль со звеном парка…

Малахов забыл о своих переживаниях. Он увлеченно следил за тем, что происходило на экране, невольно заражаясь азартом слаженной работы с ее четким ритмом. «Как все удивительно продумано, отработано, — думал Малахов, — ни одного лишнего движения. Вот она — настоящая работа, настоящее дело, и что рядом с ним все мелочные соображения и обиды?»

Хуторчук приглушил звук и повернулся к солдатам.

— Ну-ка, орелики, в темпе фокстрота. Сержант Курицын, ваши действия?

Рядом с Малаховым встал квадратный сержант с несколькими значками на выпуклой груди и сказал солидным басом:

— Я с буксирным тросом захожу на лед и жду звено, товарищ старший лейтенант.

Точно услышав слова Курицына, транспортер на экране зашел на лед и остановился в ожидании.

— Ефрейтор Семенов, прошу…

Бойкий тенорок где-то впереди зачастил:

— Мы, значит…

— Кто мы?

— Ну мы, товарищ старший лейтенант, с лебедкой ставимся бортом к берегу, чтобы, значит, параллельно течению.

Солдаты весело хохотнули, а на экране между тем автомобиль с лебедкой устанавливался на берегу.

Хуторчук сиял улыбкой, заражая солдат азартом игры.

— Все путем, джентльмены! Петров…

— Понтонный автомобиль выезжает… Товарищ старший лейтенант, да он выехал уже!

Голос Петрова задрожал от обиды — действия на экране опередили его ответ.

«Виталий держит в напряжении всю роту, — думал Малахов, — это здорово, это умно. Никто не отвлекается, знают, что ротный может вызвать и задать вопрос по ходу занятий».

На экране темп работ убыстрился, и Хуторчук вызывал солдат не глядя, точно выдергивал из грядки. Малахов дивился, как удается Виталию удерживать в памяти не только номера расчетов, но и те операции, которые должен выполнять каждый его солдат при наводке моста.

— Семенов, в темпе!

— Первый и второй номера снимают хомуты…

Автомобиль отъехал, и звено упало на площадку.

— Иванов, что делаешь?

— Вместе с первым снимаем петли троса…

— Порядок! Федоров?

— Цепляю петлю троса лебедки…

Темп вопросов и ответов все убыстрялся. Солдаты вскакивали и отвечали кратко и точно, словно и в самом деле боялись, что неверный ответ подведет понтонеров, которые на их глазах в мороз и ветер наводили мост.

Внезапно Малахов увидел капитана Дименкова с флажками. Капитан был неузнаваем, словно эта работа вдохнула в него живую силу. Из-под бровей, покрытых инеем, на Малахова мимоходом глянули напряженные глаза — Дименков что-то кричал и сигналил флагами… Вот он опустил на минуту руки, что-то сказал и засмеялся. По его лицу было видно, что все идет, как надо.

Солдаты впереди Малахова оживленно перешептывались. Перед ними мелькали знакомые лица солдат другой роты. Узнавать их было интересно, и солдаты ревниво следили за действиями Федора, Романа или Петра.

«Конечно, — думал Малахов, — индивидуальное владение техникой ничего не дает. Все равно что тысячу человек персонально обучить строевому шагу, а потом попытаться построить из них фалангу или каре. Только на учениях или вот таких показательных занятиях солдат воочию убеждается в силе и мощи нашей техники, и появляется у него сознание своей причастности и необходимости.

Какие одушевленные лица у понтонеров… Жаль, что фильм не цветной. Даже Дименков здесь живой человек, вон как ретиво машет флажками. Будто два разных человека — тот и этот. Какой же из них настоящий? Или и тут единство противоположностей?»

Автомобили лебедками подтягивали к оси моста очередные звенья. Мост вырастал на глазах. Звено смыкалось со звеном, и два автомобиля, передвигаясь по их палубам, приближались к противоположному берегу…

— Сабиров, что это там между звеном и лобовой частью транспортера? Не могу понять.

— Так это же резиновый баллон, товарищ старший лейтенант, — с удовольствием объяснил Сабиров, — чтобы легче было толкать звенья передом.