Жанна Браун - Переправа

Когда я после курсов прибыл в часть, меня назначили командиром взвода саперов и сразу же дали задание: разминировать поле и взять «языка». Я уже говорил, что ни одной вражеской мины и в глаза не видел.

Задание можно решить двумя способами: пойти самому или послать подчиненных. При моем «опыте» было соблазнительно послать подчиненных. Но я же молодой взводный, мне нужно было завоевать уважение солдат, утвердить свое нравственное право быть командиром.

Со слов бывалого человека я знал, что у немцев есть прыгающие мины с таким взрывателем, что если взять гривенник, вставить его в какую-то прорезь на взрывателе и повернуть, то мина как бы выключится… Потом этот взрыватель можно отвернуть и уничтожить. В моем взводе этой прыгающей немецкой мины тоже еще никто не видел.

Я так боялся встречи с этой миной, что она не попалась мне ни тогда, когда мы шли к минному полю за «языком», ни на обратном пути. Но за живое меня взяло.

Днями позже я и еще один взводный, мой товарищ и сокурсник, спо́лзали на передний край, нашли две шпринг мины и, выгнав всех из дома, занялись самостоятельным изучением этих прыгающих мин.

Конечно, было страшно — мы могли запросто взлететь к небесам. Но еще страшнее было бы, если бы меня, молодого командира, спросил мой сержант: «Вы знаете эти мины?» Разве мог я ему ответить, что не знаю?

Петрозаводск освободили в 1944 году. Он был буквально напичкан минами. Немцы заминировали не только каждый дом, но и каждый бугорок, чуть ли не каждое дерево. Что делать? С фронта саперов не снимешь, а своих нет. Тогда Обком партии вместе с командованием решили организовать курсы минеров.

Вопрос был решен так: мы, то есть фронтовые саперы, обучим группу специнструкторов, а они уже будут учить других. Нам собрали группу из офицеров пограничников и несколько человек из местного населения. Что-то вроде дружинников. Мы обучили их всему, что знали сами.

Среди наглядных примеров, которые мы им демонстрировали, чтобы подавить у них минобоязнь и подготовить психологически, был пример с противотанковой миной. Мы говорили: «Противотанковые мины для человека не опасны», брали настоящую мину, ставили на предохранитель и становились на мину ногами. Она, естественно, не взрывалась.

И вдруг… На одних занятиях, которые проводил офицер пограничник, происходит взрыв. Почти вся группа обучающихся погибла, осталось только несколько раненых.

Что же произошло? Пограничник собрал свою группу и сказал: «Эта мина для человека безвредна». Положил мину на пол и начал на ней подпрыгивать. Прыгнул раз, второй, а на третий… Хотя видел, что мы на мине не прыгали.

Дело в том, что сами минеры привыкают к тому, что противотанковая мина человеку не страшна. Мина эта рассчитана на статическую нагрузку. Пограничник весом примерно сто килограмм прыгнул на полметра, и… мина получила динамическую нагрузку уже в двести пятьдесят килограмм. Мы-то были уверены, что он достаточно грамотен.

Черемшанов закрыл папку и задумался. Груздев покосился на притихшую в уголке за холодильником Светлану Петровну и закурил.

— Что скажешь? — обеспокоенно спросил он.

Черемшанов был необычно серьезен и молчалив. Груздев в нетерпении затоптался по кухне. До сих пор он никому, кроме Светланы Петровны и Ксюши, не давал читать свои работы и даже не предполагал, как это страшно — отдавать на суд…

— По-моему, интересно. Поучительные истории, — сказал наконец Черемшанов и неловко улыбнулся. — Я плохой судья по литературе, Владимир Лукьянович, но мне нравится, что без прикрас, как есть в жизни. И подумать есть о чем… Я бы на этих историях построил беседы с личным составом.

Груздев обрадовался и победно взглянул на Светлану Петровну, словно она была не его болельщиком, а критиком.

— Значит, есть простор для мысли, Сережа? Это славно! Этого мне и хотелось больше всего, понимаешь? Подожди, я тебе сейчас еще кое-что покажу…

В коридоре раздался хлопок двери, стук брошенной на пол сумки с книгами, и в кухню вошла замерзшая Ксюша. Она прислонилась плечом к косяку двери и сказала жалобно:

— Роди-ители, как у вас хорошо… Тепло, и пахнет вкусненьким…

— Господи! Откуда ты? — спросила Светлана Петровна.

— Из Австралии.

Ксюша подошла к плите и стала греть над чайником руки.

— Нормально ответить матери не можешь? — грозно вопросил Владимир Лукьянович.

— Могу, — не оборачиваясь, сказала Ксюша, — на нормальный вопрос. Как по-вашему, откуда я могла приехать?