Хельмут Ценкер - Дракон Мартин

— И я даже знаю, в какой оно стороне, — заявил Мартин и начал разворачиваться.

Полицейский Рудольф узнал, что драконы с детьми были в кино, и отправился туда, чтобы допросить кассиршу, продавшую им билеты. И пока он с ней беседовал, пудель не переставал на него тявкать.

А тем временем папа на своём мотороллере подъехал к кафе. Он поставил мотороллер у входа и направился в помещение, к стойке, на которой стояла машина «Эспрессо» для варки кофе.

— Хозяин! — позвал он, стукнув по стойке кулаком.

Хозяин в это время обслуживал посетителей в саду.

— Что такое? — спросил он, входя.

— К вам сегодня приходили дети с двумя драконами? — спросил папа.

— Опять про то же самое! — рассердился хозяин и с грохотом опустил на стойку поднос с пустыми стаканами. — Я ведь уже один раз подробно всё рассказал.

— Я не из полиции, — заметил папа.

— Тогда вам нечего меня допрашивать.

Хозяин встал перед папой, широко расставив ноги и так выпятив грудь, что показалось, будто он вырос на добрых полметра.

— Я отец похищенных детей, — сказал папа.

Хозяин выдохнул воздух, который набрал в грудь, и отступил на шаг. Вид у него стал вполне дружелюбный.

— Как же вы так сглупили и не дали знать полиции? — продолжал папа.

— Вызывать полицию у меня не было причин, — возразил хозяин. — Они расплатились честь честью.

— Меня это не интересует, — сказал папа.

Иоткуда мне было знать, что это настоящиедраконы? Я думал, это ряженые.

— «Ряженые»! — издевательски рассмеялся папа. — Как только можно хозяину кафе быть таким идиотом? Слепому и то видно, что это настоящие драконы!

Казалось, он сейчас изобьёт хозяина. Но тут между ними очутился полицейский Рудольф. Он уже несколько секунд находился в кафе и слышал последние слова.

— Вы сами тоже не сразу поняли, что это настоящие драконы, — напомнил он папе.

— Я… — замялся тот. — Видите ли…

— Ах вот как! — обрадовался хозяин. Он снова напыжился и повысил голос: — Это уже слишком! На меня набрасывается так нагло, а сам ничего не заметил. Так кто же здесь идиот?

Он стал надвигаться на папу. Тут опять вмешался полицейский Рудольф.

— Мне кажется, — сказал он папе, — вам лучше пройти со мной.

— Мне тоже так кажется, — пробормотал папа.

В Хеймбрунне, городке обычно малолюдном, в эту субботу собралось множество народу. Ещё издалека дети увидели огромные транспаранты, протянутые над главной улицей: «Хеймбрунн приветствует участников первенства Европы!»

Нетрудно было определить, на какой из окрестных гор проводятся соревнования: лишь на одну из них вела подвесная канатная дорога.

Драконы приземлились прямо около стартовой площадки. В это время из громкоговорителя послышался низкий голос:

— Заявки для участия в первенстве принимаются только до двух часов. Исключений ни для кого делаться не будет.

Голос принадлежал маленькому человеку. Он стоял за длинным столом, заваленным какими-то бумагами.

— Который час? — поинтересовался Шурли.

Господин Мехтель достал из левого кармана брюк свой будильник:

— Без пяти два.

— Тогда скорее! — воскликнула Франци.

И дети через весь луг побежали к столу, за которым стоял человек с низким голосом. На нём была шапочка с козырь-

ком, белая нарукавная повязка, к груди приколота табличка с надписью «Судья соревнований».

— Мы хотим участвовать в соревнованиях, — сказал Шурли.

— Пожалуйста, — ответил судья. — Но остался только один номер. Номер 85. Кого записать в список стартующих?

— Меня, — быстро ответил Шурли.

— Меня, — потребовала Франци.

— Кого же всё-таки? Договаривайтесь поскорей, иначе стартового номера не получит никто.

— Давай посчитаемся, — предложила Франци брату.

— Давай, — согласился тот. — Мне всегда везёт.

— Я буду считать до пятнадцати. На кого я покажу при счёте пятнадцать, тот и полетит.

Шурли кивнул. Франци стала считать. Она начала с себя и поэтому, конечно, выиграла. Шурли даже не сразу понял, что она смошенничала.

— Итак, будьте любезны, ваше имя? — спросил судья.

— Франциска Цабрански.

— Дракон у вас при себе?

— Да, — ответила Франци. — У меня есть дракон.

— Прекрасно, — сказал судья. — С вас сто шиллингов.

— Что?

Франци с ужасом уставилась на судью.

— За участие в соревнованиях вносится плата сто шиллингов, — сказал тот.

Мартин выложил на длинный стол затребованную сумму. Франци получила стартовый номер и тотчас его надела.