Хельмут Ценкер: Дракон Мартин

— Ну что? — поинтересовался папа. — Что он сказал?

— По-моему, он что-то выдумывает, — ответил полицейский. Он всё ещё держал в руке трубку.

— Что он сказал? — повторил папа.

— Он уверяет, что этот Мартин ДРАКОН — на самом деле дракон.

Мама и папа почти одновременно вскочили.

— Франци мне говорила, — вспомнила вдруг мама, — что этому Мартину пятьсот лет!

Она опять схватила удостоверение и раскрыла его. В графе «дата рождения» там стояло: «28 июля 1476 года».

Ужин у драконов был тот же, что и вчера: консервы в большом ассортименте.

— Вы можете спать у меня в комнате, — сказал детям Мартин. — Я летом всё равно люблю спать в саду.

— Между прочим, — заявил Георг, — я намерен опочить.

Мартин вопросительно уставился на брата.

— Ясно, — поправился Георг. — Я иду спать. Прошу прощения.

И он направился к лестнице, которая вела на второй этаж.

В этот момент зазвонил телефон. Мартин, сидевший у самого аппарата, снял трубку. Это оказался господин Долежал.

— Мы, кажется, договорились на понедельник, — сказал Мартин. — Или я ошибаюсь?

— Я знаю! — воскликнул Долежал. — Но мне только что звонили из полиции. По-моему, она вас разыскивает. Ты что-нибудь натворил?

— Нет, — сказал Мартин. — Ничего я не натворил. Благодарю вас.

Все уставились на Мартина.

— Надо уходить, — сказал Мартин. — Полиция уже нас ищет.

Георг вернулся с лестницы.

— Куда нам уходить? — заворчал он.

— Это обдумаем по дороге, — сказал Мартин.

Вещей драконы взяли с собой совсем немного и собрались в считанные минуты. Когда они с детьми были уже на крыше, у дома с визгом затормозили три полицейские автомашины с антеннами, синими огнями и сигнальными сиренами. Из машин выскочили несколько полицейских (в стальных шлемах). Среди них был и тот, что принимал заявление о розыске. На нём была теперь форменная фуражка. Он вошёл в сад, остановился на дорожке, посыпанной гравием, и поднёс ко рту мегафон.

— Выходите! — загремел он. — Дом окружён. У вас нет никаких шансов!

В ответ ни звука.

— У меня может кончиться терпение! — крикнул полицейский. — Считаю до трёх!

При счёте «два» Георг и Мартин взлетели с крыши. В темноте полицейские не могли их как следует разглядеть. Пришлось сначала установить привезённые с собой прожекторы. Когда прожекторы высветили драконов, те были уже далеко.

— Дети там, — сказала мама. Они с папой стояли за спиной полицейского. По крайней мере, на одном из драконов она различила свою дочь.

— Так-так, — промолвил полицейский. — Это называется побег. Похищение. Так-так. Ну, они у нас узнают!

Сказано всё это было совсем тихо.

Драконы с детьми пролетели уже около километра. В темноте почти ничего нельзя было различить.

— Я боюсь, — ныл Георг. — Мне ничего не видно. А между прочим, я лечу с открытыми глазами. Надо было захватить с собой хоть настольную лампу.

— В такой спешке мне только об этом ещё не хватало думать, — сказал Мартин. — С настольной лампой ты бы увидел ненамного больше.

— Ну хорошо, — твердил Георг. — А куда мы теперь?

— Понятия не имею, — сказал Мартин.

Он даже приблизительно не мог бы сказать, где они сейчас находятся. И даже не знал, в каком направлении они летят.

— Река! — вдруг воскликнула Франци.

И правда, они ясно увидели под собой реку. Они летели прямо над ярко освещённым мостом.

— Теперь мне всё понятно, — сказал Мартин.

Он развернулся и полетел вверх по течению.

…Мама с папой вернулись домой. Полицейская машина довезла их до самого подъезда. Всю дорогу оба не перемолвились друг с другом ни словом. Но едва переступив порог, папа напустился на маму с упрёками.

— Всё ты! — сказал он. — Это должно было случиться. Ты пригласила этих чудовищ.

— Но я просто хотела с ними познакомиться, — оправдывалась мама.

— Как бы там ни было, в дом они попали по твоей милости, — твердил своё папа. — Это факт.

— Но ведь ты же сам сказал: «Всё правильно, я разрешил». Неужели ты забыл?

Папа резко повернулся и на несколько минут скрылся в туалете. Ничего он не забыл. Конечно, он прекрасно помнил, как сказал: «Всё правильно, я разрешил», когда дети собирались в гости к Георгу и Мартину.

Когда он вышел, мама всё ещё стояла в прихожей на том же самом месте.

— Я надеюсь, — сказала она, — ничего плохого не случится.

— Случилось уже достаточно, — ответил папа. — О «ничего» уже нет речи. Наши дети похищены.