Эдуард Пашнев - Цветы из чужого сада

– Иди сюда! – прорычал Лешка.

– Не пойду!

– Последний раз говорю. Считаю до трех. Раз, два, два с половиной, два с четвертью…

«Три» Лешка не стал говорить, он выпрыгнул на аллею и поймал Алика за рубашку. Рядом оказалась лавочка без спинки. Видя, что Лешка сейчас ударит его, Алик зажмурился и хотел сесть, но не успел. Удар пришелся в подбородок. Алик почувствовал спиной лавочку, перелетел через нее и, встав на четвереньки, хотел уползти подальше, но в это время услышал испуганный крик девчонки:

– Па-па!

Вдоль аллеи с лаем неслась маленькая ушастая собачонка.

Лешка ринулся в кусты, а секундой раньше по кустам зашуршали убегающие мальчишки: Гога, Шурка и Заяц.

Алик встал на ноги и столкнулся лицом к лицу с Маринкой. Они переглянулись и, не сговариваясь, побежали к выходу из сквера. Диез вприпрыжку бросился за ними, перегнал их и выбежал на оживленную улицу первым.

– Я тебя сразу узнала, – остановилась Маринка, чтобы перевести дух. – Больно?..

– Нет.

– А за что он тебя?

– Так просто.

Диез путался под ногами и, подпрыгивая, заглядывал в глаза то Маринке, то Алику.

– Он тебя тоже узнал.

Из-под красного берета у Маринки торчали две черненькие косички. Ярко-коричневые глаза с любопытством смотрели на Алика. Алик потер ушибленное плечо и поморщился.

– Болит? – спросила девчонка.

– Нет.

– Помнишь, ты мне подарил цветы?

– Помню.

– Они еще не завяли.

Маринка говорила это, а сама смотрела в стороны и на ходу считала рукой чугунные прутья ограды.

– А вот мой дом. Можно с этой улицы идти, а можно через сквер, через двор и вот в эту арку…

Алик посмотрел в сторону арки и ничего не ответил. Маринка присела, погладила Диеза.

– Знаешь, какой он смелый? – спросила она. – Ты не думай, если он маленький. Он тоже может подпрыгнуть и так схватить! Хочешь, погладь его.

Алик осторожно дотронулся до шерсти Диеза.

– Не бойся, он к тебе уже привык.

Алик погладил смелее.

– А ты какие книжки любишь? – спросила Маринка.

– Всякие.

– Робинзона Крузо любишь?

– Люблю.

– Я тоже люблю. А Тома Сойера любишь?

– Люблю.

– Я тоже люблю. Помнишь, как он красил забор?

Маринка тихонько засмеялась. Она выпустила из рук Диеза, выпрямилась, поправила шапочку, опустила глаза:

– Хочешь, мы будем с тобой дружить?

– Хочу.

– Приходи ко мне завтра на день рождения. Только обязательно приходи. А то ты говоришь, что придешь, а сам не придешь. Может, ты номер забыл?

Маринка взяла Алика за руку и как маленького мальчика потащила вверх по лестнице.

– Вот, видишь?

«А. Г. Лавлинский», – прочитал Алик.

– Это мой папа. Он главный хирург. Про него недавно в газете писали. Он человека оживил. Совсем, совсем мертвого. Не веришь?

Алик кивнул, что верит.

Вовка Жигалкин и Петька Серебряков два дня сочиняли письмо директору радиотехникума, потому что у Вовки брат учился в этом техникуме и говорил все время про директора, что это голова. Потом у Петьки вдруг обнаружилась родственница, которая работала в научно-исследовательском институте на вешалке. Она в пух и прах раскритиковала радиотехникум и сказала, что там нет ни одного лауреата, а у них в институте целых два. Мальчишки не стала дописывать письмо, а сели на трамвай и поехали в институт.

В вестибюле были такие огромные окна и пол в такую крупную клетку, что мальчишки почувствовали себя еще меньше. Они вошли и остановились. Вовка остановился на красной клетке, а Петька на зеленой. От двери до лестницы было штук сорок клеток. У окна, сложив руки на груди, стоял толстенький человек в очках, а напротив него стоял другой человек и размахивал руками.

– Здравствуйте! – наклонил голову и вытянул шею Вовка Жигалкин.

– Второй этаж направо, комната под буквой «В», – сказал человек и принялся снова размахивать руками перед невозмутимым толстяком.

– Нам не комната нужна, – попробовал объяснить Петька. – Мы хотим придумать супергетеродинный семитранзисторный двухдиапазонный радиовыловитель Ж-1 на полупроводниковых триодах.

– Радиособаку, – уточнил Вовка.

Человек так сильно размахался руками, что не сразу смог остановиться.

– Что? – поднял он брови.

– Радиособаку.

– Я же сказал, что этим занимается Виноградов. Второй этаж направо, комната «Б».

– Ты сказал только про комнату, – улыбнулся толстячок в очках.

– Не может быть.