Петр Незнакомов: Рассказы

— Вот здесь остановите, дяденька! — сказал он.

Мальчишки вылезли из машины, затем Яша просунул в окно смуглую голову со слипшимися черными космами и сказал на прощание:

— Спасибо за все, дяденька! До свидания! Может, еще увидимся. — И, немного подумав, добавил с серьезным видом, совсем по-взрослому: — И чтобы ничего плохого между нами не было!

— Дай бог! — усмехнулся я, и машина тронулась.

Я еще долго видел в зеркале, как посреди дороги стоял одинокий мальчишка, провожающий взглядом машину. Но вот за поворотом маленькая фигурка исчезла.

Наукой и техникой я стал заниматься, можно сказать, с самого раннего детства. Ассистентом у меня был младший брат Монка (в те времена, как и сейчас, родственные связи в научных кругах были нередким явлением). Мне уже стукнуло десять, а в этом возрасте, как известно, фантазия человека не знает границ. Мой пятилетний брат, ассистент, на заре нашей научной деятельности еще не умел читать. У него не было ни моих знаний, ни опыта, но все это он восполнял какой-то неукротимой любознательностью, иными словами, всюду совал свой нос и, как говорила наша бабушка, был ко всякой дырке затычка. Должен обратить внимание и на другое важное обстоятельство: нас частенько колотили с помощью всевозможных орудий, начиная с отцовской руки и кончая обструганной специально для этой цели кизиловой палкой.

А это при тогдашних условиях развития науки имело немалое значение. Самые большие авторитеты внушали всем и каждому, что лучший учитель человека — палка.

Перво-наперво нас с братом увлекло горнорудное и литейное дело. Сейчас я попробую рассказать, как и почему у нас зародился интерес к этим на первый взгляд не столь привлекательным отраслям науки и техники. Я хочу рассказать при этом о трудностях и преградах, которые нам пришлось преодолеть на своем тернистом пути, а также о жертвах, принесенных нами во имя торжества дела.

Недалеко от нас, в большом двухэтажном доме, жил богатый торговец Милтиадов. В принадлежавшем ему магазине «Париж» торговали рыбой, икрой и всевозможными деликатесами. У торговца был один-единственный ребенок, мальчик по имени Щилианчо, мой ровесник. Очень его баловали родители, этого Щилианчо. Игрушки для него привозили из Софии и даже из Афин и Стамбула. И вот однажды — мне этот день крепко запомнился — случилось такое, что я чуть было не лопнул от зависти. Щилианчо получил очередной подарок, да какой — полный набор оловянных солдатиков: около полсотни пехотинцев с ружьями за плечом, пяток мчащихся на конях офицеров с саблями наголо, знаменосец, два трубача и два барабанщика. Пестро раскрашенные, солдатики были совсем как живые. Когда мы с братом увидели через забор, как Щилианчо в беседке выстраивает на столе своих солдатиков, нас уже не могла остановить никакая сила.

Мы тоже должны иметь подобное сокровище. Без него наша жизнь теряла всякий смысл. Просить отца, чтобы он выписал оловянных солдатиков из Стамбула, было бы просто смешно. Хотя и маленькие, мы неплохо знали жизнь и понимали, что чудес на свете не бывает. В лучшем случае все бы кончилось подзатыльником. Надеяться на бога да на его добряков ангелов мы бы тоже не стали — это больше подходило старым бабкам, а мы с братом уже в ту пору были вполне современные люди, дети двадцатого века. Нам оставалось одно — обратиться к науке и технике, то есть, опираясь на свои знания, изготовить оловянных солдатиков собственными руками.

Что для этого требовалось?

Прежде всего сырье, проще говоря, свинец и, конечно же, модели — без них мы не могли изготовить формы. Модели мы раздобыли без особого труда. Уже на третий день Щилианчо стал жаловаться своим дружкам на улице, что у него пропало несколько солдатиков. Куда-то запропастился один пехотинец, всадник, барабанщик и знаменосец (пускаться в такое рискованное предприятие без знаменосца и барабанщика не было никакого смысла).

Мы смастерили гипсовые формы, после чего модели перебросили (не без сожаления) через забор в Щилианчов сад. Изготовленные нами формы были очень оригинальны, быть может единственные в своем роде. Во всяком случае, ни в одном научно-техническом журнале описания подобного устройства я не встречал. Каждую форму составляли две половины коробки из-под сигарет, начиненные гипсом. Одному господу богу было известно, как с помощью этих форм мы могли отлить оловянных солдатиков. Что касается меня и моего ассистента, то мы нисколько не сомневались в успехе начатого дела.