Нина Бодэн - Сбежавшее лето

— Нас впустила она,— сказала Полли.— Она тоже трогала.

— Брала вещи в руки.

— Рассматривала их.

— Они решили, что я хочу что-нибудь украсть,— объяснила Мэри.

Саймон с минуту смотрел на нее, словно сомневался, не собиралась ли она в самом деле так поступить. Она не отвела глаз.

— Извини!—покраснев, сказал он.

— За что ты извиняешься?—спросила Анна.

— Ни за что.

— Но ты же сказал «извини»!—Анна стояла между ними, попере­менно глядя то на Мэри, то на Саймона.— Ты что, наступил ей на ногу?

— Нет.— Саймон сконфуженно улыбнулся, посмотрев на Мэри.

Она улыбнулась ему в ответ, но Анна, желая привлечь к себе внима­ние, дернула ее за рукав.

— Ты понимаешь, почему он извинился?

— Да.

— Почему?

— Он извинился за то, что плохо подумал.

— Он тебе сказал?

— Нет. Я сама догадалась.

— О чем ты догадалась?

— Это секрет.

— Я обожаю секреты.— Анна сунула свою теплую, шершавую ручку в руку Мэри.

— Я тоже,— объявила Полли.

— Что ж, когда-нибудь у нас с вами будет общий секрет,— сказала Мэри, улыбаясь Саймону и подумав ни с того ни с сего о том, как было бы хорошо, если бы у нее тоже были две забавные младшие сестренки, которых можно было бы дразнить и с кем можно было бы иметь общие тайны. И рассказывать разные истории...

— Скажи нам про твой секрет сейчас,— сказала Анна.— Мэри, пожа­луйста.

— Если хотите, я расскажу вам одну историю в которой тоже есть тайна,— предложила Мэри.

— Только про фей нам не надо,— заявила Полли.— Мы любим про людей.

— Ладно,— согласилась Мэри.— Однажды жила-была девочка-сирота. Ее родители погибли в страшной авиационной катастрофе — от них не осталось ничего, кроме зубов да горстки обгорелых костей,— и ей при­шлось перебраться в дом ее слепого дедушки и злой тетки...

— Тетка была строгой?

— Не просто строгой, а жестокой! Она ее била и кормила только остатками да объедками...

Дрожащим шепотом Мэри поведала им о синей бутылочке с надписью «Яд», о том, как злая тетка пробиралась в спальню сироты, чтобы смот­реть на нее, когда она спала, и следила за ней, когда она болела, в надеж­де, что она умрет, не позволяла ей заводить себе друзей, забирала у нее игрушки...

Округлив глаза и тяжело дыша, близнецы слушали ее, не перебивая.

— А в конце она убила ее? —вдруг спросила Полли.— Девочка убила свою тетку?

— На ее месте я бы обязательно убила,— сказала Анна.— Я бы ее за­стрелила! Бах! Бах!

— Ну и кровожадные! — усмехнулся Саймон из глубины лавки.

— По-моему, не убила.— А Мэри-то надеялась, что Саймон не слу­шает.— Но кончилось все вот чем: девочка убежала туда, где никто не мог ее найти. На необитаемый остров или что-то в этом роде.

— А ты хочешь убежать, Мэри? Ты ведь тоже сирота? — спросила Полли.

— Если кто сейчас и побежит, так это вы,— вмешался Саймон.— Знаете, который сейчас час? Уже около двенадцати, и мама ждет нас к обеду.— Он посмотрел на Мэри.— Может, ты тоже пойдешь с нами? Если ты голодна...

Поскольку она сама сказала ему, что тетя Элис морит ее голодом, то отказаться было неловко.

— Но я должна вернуться домой к половине второго,— сказала она.

— Вернешься,— пообещал Саймон.— По воскресным дням мы обе­даем рано.

— Есть люди, которые очень любят выдумывать, вот в чем беда,— ска­зал Саймон, когда они шли по набережной. Близнецы бежали впереди и не могли слышать их разговора.

Мэри стало не по себе, но лишь на секунду. Он имел в виду не ее, а Кришну. В телефонном справочнике Лондона оказалось очень много Пателей, но ни один из них не жил на Бэкингем-пэлес-террас.

— Подожди делать вывод,— возразила Мэри.— Может, его дяди нет в справочнике.

— Да, это старый справочник,— согласился Саймон и вздохнул.— Понимаешь, Бэкингем-пэлес-террас находится в районе Белгрэвии, где расположены все посольства и живут только очень богатые люди.

— Кришна говорит, что его дядя богатый.

— Если хочешь знать, я этому не верю,— фыркнул Саймон.

— Почему?

— Потому что все иммигранты бедняки,— снисходительно объяснил Саймон.— Это общеизвестно. Поэтому они сюда и едут.

— А вдруг он разбогател, с тех пор как приехал?

Саймон пожал плечами.

— Ты хочешь сказать, что Кришна врет?

— Не совсем. Скорее, врет его дядя.

— Не понимаю.

Саймон помолчал. Он ссутулился, засунул руки в карманы, нахмурил лоб. И сказал с расстановкой:

— Я верю, что у него в Лондоне дядя, но то, что он богат и ездит на «кадиллаке»,— чепуха. Он, по-видимому, написал им, что разбогател, и хвастался... Люди часто так делают. Выдумывают, чтобы придать себе вес...