Дмитро Ткач - Шторм и штиль (с иллюстр.)

Наконец Лавров поверил. Его глаза холодно блеснули.

— Здорово у тебя получается! — Кривая улыбка скользнула по губам Лаврова. — Вместе с замполитом на свадьбы ходишь, командир части благодарность тебе объявляет… Есть чему позавидовать.

— Чему же тут завидовать? — тихо спросил Юрий, глядя на Лаврова так, будто не узнавал его. — Сегодня — благодарность. Может, и заслуженная. А было… Ты же сам знаешь… Думал, что и с корабля вылечу…

— Не только ты — все так думали.

— Кто — все?

— Командиры кораблей.

Юрий Баглай долго сидел молча, не двигаясь.

— Ты знаешь, как это было… Всем все известно… Но ты не знаешь, через какие муки я прошел и сколько выстрадал. Об этом ты меня ни разу не спросил, не поинтересовался. А Вербенко спросил…

— Поэтому и на свадьбу вместе пошли? — грубо пошутил Лавров и захохотал.

— Далась тебе эта свадьба! — вспыхнул Юрий.-

Соляник такой же человек, как и мы с тобой. И после свадьбы он еще больше стал меня уважать. И как командира, и как человека. Неужели ты этого не понимаешь?

— Почему же? Я все понимаю… Хм, «муки пережил»! А может, все мы в свое время через такие же муки прошли, только, со мной не носились, как с тобой носятся. Ты просто — любимчик у нашего командования. Грехи тебе отпускаются, как на исповеди в церкви, и ни в каких приказах они не отмечаются, а благодарность — во весь голос…

Баглай побледнел. Дрожа от обиды и возмущения, он спросил:

— Значит, товарищ старший лейтенант, ты затем и пригласил меня, чтобы высказать все, что бурлит в тебе, как мутная пена? Ну, ладно. Благодарю за гостеприимство… — Он начал торопливо натягивать китель.

Лавров всполошился.

— Ты что, Юра! Не обижайся, это я так… по-дружески, шутя… Ну, не то слово вырвалось…

— Нет, именно то слово, которое ты и хотел сказать. Оно у тебя не случайно вырвалось, ты его выносил… — Веки у Юрия мелко дрожали, в висках пульсировала кровь. — А я думал… Я думал, что ты настоящий товарищ…

Пот выступил на лбу Лаврова. Кровь бросилась ему в голову. Он понял, что проговорился, не сумел скрыть так долго скрываемую зависть к Баглаю, и теперь всеми силами старался как-то загладить неловкость.

— Товарищ и есть… Юрий, ну брось обижаться. Что же мы, вот так и разойдемся сейчас? Ну, извини, извини.

Лавров был жалок в своем унизительном лепете, даже противен Юрию. И он решительно сказал:

— Хватит. Больше нам не о чем говорить.

Он вышел из комнаты и зашагал по коридору к выходу. И не видал, как Лавров, оставшись один, постучал себя кулаком по лбу: «Дурак, дурак! И зачем разболтался? Мало ли что… Чего доброго еще и до Вербенко дойдет, до Курганова… Ну, ничего, помиримся…»

А Баглай шел, не видя дороги. Огнем жгло слово «любимчик». В голове лихорадочно проносились мысли: «Когда я наделал столько ошибок и не был уверен, останусь ли командиром корабля, тогда он не говорил, что я «любимчик», он только покровительственно и снисходительно похлопывал меня по плечу: «Ничего, старина, все обойдется», а теперь, когда служба у меня начала налаживаться, я стал «любимчиком»! Нет, не хотел ты мне добра, Лавров… И не лги, не все думают так, как ты». Вдруг Юрий спохватился: куда это он идет? Он очутился не у своего причала, а возле госпиталя, в котором лежит Поля. Вот светится ее окно, значит, там еще не спят. Рассказать бы ей о разговоре с Лавровым…

Баглай долго сидел на скамейке под знакомым деревом и смотрел на окно, хотя прекрасно знал, что Поля там не появится: она еще не подымается с кровати. Но ему не хотелось уходить отсюда, он будто видел девушку и разговаривал с ней…

Повеял ветер, зашелестел высохшей травой, головками увядших цветов и запутался в голых, но густых кустах декоративной акации. Юрию стало холодно. Он поднялся со скамьи и быстро зашагал к причалу. Было уже начало двенадцатого. Команда, конечно, спит. А надежно ли закрепил Соляник швартовые? Не забыл ли повесить кранцы на обоих бортах? Не ползет ли якорь? Баглай ускорил шаг. Вот и причал. Ветер водит корабли то в одну, то в другую сторону. Баглай подошел к своему, с берега осмотрел борта. Молодчина Соляник! Все сделал. Завел даже дополнительные швартовые.

Юрий ступил на трап. Узкий деревянный трап вдруг качнулся и выскользнул из-под ног. Юрий опомниться не успел, как полетел в воду…

На вахте стоял Мартын Здоровега. Он охнул, бросился к командиру, чтобы подать руку, но Баглай сам уже схватился за швартовый конец и мгновенно взобрался на корму.