Дмитро Ткач - Шторм и штиль (с иллюстр.)

Время от времени он обводил взглядом корабль, видел боцмана Небабу, других членов команды и пытался угадать, что они думают сейчас о нем. Но матросы были заняты своими делами, боцман деловито сновал по палубе. И только машинистов совсем не было видно, словно их навеки скрыл корабль в своем железном чреве.

Доложив об аварии командиру корабля и Курганову, Николай Лубенец, растерянный, посеревший, спустился в машинное отделение. Матросы встретили его одним тревожным вопросом:

— Ну, что там?

— Плохо, хлопцы. Совсем плохо.

— Свирепствует Курганов?

— Ну как же не свирепствовать? — Лубенец оперся на машину и опустил голову. — Даже подумать страшно: где-то идут маневры, и Курганову нужно быть там, и всем нам, а нас, как дохлую рыбу, качают волны. Позор. Ох, какой позор!

— Что и говорить, такого еще не бывало. — Если подумать, — поднял измученные глаза Лубенец, — то в первую очередь виноват я.

— В чем же твоя вина, старшина? — удивились матросы. — Ведь ты же доложил командиру корабля еще на базе.

— Доложить-то я доложил, да на этом и точка вышла. Мало доложить, нужно было доказать, убедить… Ну, пусть бы мы позже вышли в море, пусть бы меня строго наказали, так зато сейчас горя не знали бы…

Все долго молчали. Безмолвствовали и машины. И в этой жуткой, необычной тишине слышно было, как бьется о борта вода, напоминая о том, что они не у причала, а далеко в море.

Ну что ж, взялись, хлопцы? — вдруг словно проснулся Лубенец. — Слезами, говорят, делу не поможешь.

Нельзя терять ни минуты. Я пообещал Курганову, что через два часа машины заработают.

— Ясное дело, взялись, — охотно согласились машинисты, — можно и скорее, от нас зависит.

Баглай появился в машинном отделении через полтора часа после начала работы. И как раз вовремя. Ребята уже заканчивали собирать отремонтированный узел. Казалось, они не торопились, а на самом деле работали быстро. Им и самим не терпелось проверить, как работает машина, и доложить о ее полной исправности.

Но вот Лубенец старательно вытер руки ветошью и подошел к пусковому механизму. Машины ожили. Матросы радостно заулыбались.

— Все в порядке, товарищ лейтенант! — крикнул Лубенец, перекрывая гул машин.

Горячая волна радости всплеснулась в груди Баглая. Он шагнул к старшине и крепко пожал ему руку.

— Благодарю вас от всей души! — И, окинув взглядом всех машинистов, добавил: — Всех благодарю, товарищи.

А через минуту, пройдя мимо группы матросов, столпившихся вокруг машинного люка, он уже стоял у дверей собственной каюты.

— Разрешите, капитан второго ранга?

— Слышу, слышу. — Курганов взглянул на часы.-

Значит, не два часа понадобилось, а только полтора.

— Так точно, товарищ капитан второго ранга. Машинная команда поработала на совесть.

— Иначе и быть не могло. Не на прогулку ведь вышли в море.

Голос Курганова уже не был таким суровым, как прежде, но и особой радости в нем не чувствовалось: чему же тут, собственно, радоваться, если потеряно столько времени?

Поход на поиски подводной лодки «противника» был задуман им, как проверочный перед общей операцией обстрела «вражеского» берега. Теперь необходим самый быстрый ход, чтобы наверстать упущенное и вовремя прийти в район встречи с другими кораблями. Поэтому Курганов лично следил за тем, чтобы не снижалась скорость и рулевой ни на один градус не отклонялся от заданного курса.

Машинисты по очереди выходили на палубу глотнуть чистого воздуха, о чем-то оживленно разговаривали со свободными от вахты матросами. Вышел и Лубенец, расправил плечи, разводя руки, сделал несколько раз вдох-выдох. Курганов подождал, пока он закончит, и жестом пригласил его на ходовой мостик. Лубенец одернул на себе комбинезон, поправил берет и быстро взбежал по узенькому крутому трапу

— Что же это вы? — обратился к нему Курганов, не дав доложить. — Хотели напугать меня своими двумя часами?

— Работы было много, товарищ капитан второго ранга. Да и море качает, это же не на стапелях. Но хлопцы постарались.

— Гм… хлопцы… А вы лично тут ни при чем? — Курганов улыбнулся. — Как теперь? Надежно? Машины вы держат такие обороты, какие даем сейчас?

— Как за себя, ручаюсь, товарищ капитан второго ранга.

— Вот какие люди у вас, товарищ лейтенант, — обратился Курганов к Баглаю, когда Лубенец вышел.