Так они обосновались в подвале, где сейчас слышалось лишь тихое посапывание спящих. Вдруг Денеш насторожился: ему показалось, будто снаружи кто-то робко и неуверенно шарит рукой, отыскивая дверь. Он приподнялся, осторожно подошел к двери, распахнул ее и выглянул в темноту.
— Кто здесь? — негромко спросил он.
Ответа не последовало, но он услышал в темноте чье-то прерывистое дыхание.
Сердце у Денеша так и ушло в пятки. «Тут что-то неладное», — решил он, невольно отступил назад и, чтобы побороть страх, еще раз переспросил:
— Здесь есть кто-нибудь?
— Тише, — прошептал хриплый, но показавшийся ему знакомым голос, — а то услышат.
— Кто там? Кто вы? — в страхе проговорил Денеш.
— Это я, — шепотом ответили из темноты. — Бела Комлош. А ты кто?
— Денеш. Здравствуйте, — разочарованно протянул Денеш: подумаешь, всего-навсего вернулся дядя Комлош, папа Дуци.
— Где тут дверь? Я страшно устал, — послышалось из темноты.
Денеш собрался было сказать, что дядя Комлош может пройти, но здесь не легко найти свободное местечко, потому что весь дом живет сейчас в подвале. Но в это мгновение с ужасом вспомнил, что в подвале бывает и зеленорубашечник Теофил Шлампетер, что дядя Комлош носит желтую звезду и пришел он сюда, наверно, тайком, сбежав от нилашистов. Вот и прячется теперь, а его ищут, и зеленорубашечник тоже ищет. Словом, захватывающие приключения рядом, их нет нужды искать: они сами идут к нему.
— Подождите, пожалуйста, дядя Комлош, — сказал он. — Входить сюда опасно… Теперь у нас старшим по дому стал зеленорубашечник, Шлампетер, и у него есть автомат.
— А я так надеялся, что смогу немного отдохнуть, — пробормотал дядя Комлош. — Но если нельзя, пойду дальше. Только скажи, как там Дуци?
— У Дуци все хорошо, не беспокойтесь. Но вы подождите, не уходите. Я сейчас вернусь.
Он незаметно юркнул в подвал и отыскал Габи, который после трудного дня крепко спал. Но Денеш уже не думал об этом, а встряхнул Габи и зашептал на ухо:
— Иди скорее. Важное дело. Очень важное.
Сон у Габи как рукой сняло. Денеш приложил палец к губам и потащил его к входной двери подвала. Там он остановился и сказал кому-то в темноту:
— Это Габи, председатель, он вам скажет.
— Здравствуй, Габи, — откликнулся невидимый в темноте незнакомец.
Габи сразу узнал голос. Он не стал спрашивать, как удалось дяде Комлошу попасть домой, и тут же понял, что у двери ему оставаться нельзя. В любую минуту может появиться зеленорубашечник с автоматом на плече и с ценным персидским ковром или бронзовой люстрой под мышкой. Если он увидит здесь дядю Комлоша, то непременно приведет сюда целую ораву своих братьев-зеленорубашечников. Габи задумался, пробормотал, что постарается что-нибудь придумать, и вдруг воскликнул:
— Есть!
— Хоть бы переждать где-нибудь час-другой, — отозвался дядя Комлош.
— Можете положиться на нас, — заверил его Габи. — «Ребята не подведут!»
И ему показалось, будто перед ним засверкала невидимая надпись: «Конспиративная квартира». Да, конспиративная квартира была словно предназначена как раз для дяди Комлоша: там у него будет прекрасный тайник, и он сможет прожить в нем сколько захочет.
Габи послал Денеша за свечкой. Достать свечу было не так- то просто, потому что свечи очень экономили. После восьми часов вечера разрешалось пользоваться изобретенной дядей Шефчиком коптилкой. Она хоть и не очень-то светила, но зато потребляла мало растительного масла. Итак, Денеш юркнул за дверь, а Габи остался с дядей Комлошем.
В непроглядной тьме дядя Комлош разговаривал с Габи, как со взрослым. Он рассказал ему, что не мог больше выносить издевательств и бежал сам не зная куда. Их охраняли немецкие часовые, заставляли рыть окопы, еды не давали, а ночью держали на морозе. Тот, кто осмеливался сказать хоть слово или косо посмотреть на часового, ночью бесследно исчезал. Он чувствовал, что если он останется там, то его ждет верная смерть: он или заболеет, или умрет, или получит пулю в затылок от немецкого часового. Поэтому он рискнул бежать, и это ему удалось. Двадцатого декабря он вернулся в Будапешт и с тех пор прячется среди развалин; есть там почти нечего, а спать тоже не пришлось, потому что он боялся, как бы его не схватили сонным. Сегодня вечером он тоже спрятался в разрушенном доме, но заявился нилашистский патруль, разыскивающий дезертиров, вот и пришлось оттуда уйти. Не зная, куда деться, он решил заглянуть домой, поспать хоть немного, а там будь что будет. Дядя Комлош долго бы еще рассказывал усталым, надтреснутым голосом, если бы не пришел Денеш со свечкой и тогда все трое вышли во двор.
Читать дальше