Яан Раннап - Юхан Салу и его друзья

Что он хотел этим сказать, мы не поняли. Во всяком случае, это было не по-английски. Если не учитывать природного дара Вольперта — отличного произношения, он знал по-английски не больше нас. Но у Вольперта есть дядя — капитан дальнего плавания. Не подозревая о подлинном намерении племянника, он записал ему на бумажку слова извинения и помог заучить.

Пять последующих минут мы сидели ошеломленные, склонившись над своими тетрадями. Записывали новые слова. Испуг номер три был похоронен навеки. Очевидно, в вузах стали готовить учителей с практическим знанием языка.

В классе царила тишина. Слышалось только, как скрежетал мел, как кто-то перелистывал страницы учебника, а Камарик чмокал губами. «Рабочее настроение», — говорят учителя про такую тишину. Так можно было бы сказать и теперь, если бы не шепот на последней парте.

— Мюргель, — шепнул Туртс, — отвори окно.

Эта безобидная просьба свидетельствовала о том, что оружие еще не сложено. Все, кроме новой учительницы, знали, что произойдет дальше. Знали и приготовились. Ладно, испуги потерпели поражение. Но это были сольные номера, а в запасе у нас осталось приятное коллективное представление. Лучший в мире шуточный номер, как говорит Карлсон, который живет на крыше.

Коллективное представление придумал Эймар Ринда, после того как прочитал в газете статью о массовом психозе. Там давалось этому явлению такое объяснение. Если, скажем, в большом городе один человек остановится и будет смотреть в небо, то непременно найдется еще десять, которым хочется узнать, что он там рассматривает. А если десять человек уставятся в небо, то и все остальные подумают, что в небе что-то есть.

Эймар Ринда несколько раз перечитал статью. Потом сделал вывод: раз один человек может завлечь целую улицу, то двадцати пяти повлиять на одного — сущий пустяк. Когда учитель математики Антон Антоныч вошел в класс, мы уставились в потолок, а Туртс тихонько зажужжал как овод. Антон Антоныч, конечно, вскоре догадался, в чем дело, ведь мы были тогда неопытными артистами. Но сначала и он пристально смотрел вверх.

А теперь мы артисты с опытом. Когда Тихий Мюргель отворил окно и овод тихонько зажужжал, мы совсем не просто так посмотрели наверх. Весь класс обратил взоры сначала на вентиляционное отверстие в стене над доской, потом на коричневое пятно над дверью, затем на третий справа плафон и так далее. Путь овода был точно установлен и выучен заранее. Во всех уголках под потолком должен был он, окаянный, побывать. А жужжащий Туртс для маскировки держал перед собой зеркальце и делал вид, будто для него сейчас важнее всего на свете расчесать пробор.

Но и коллективное представление на этот раз не пошло по заданному пути. Сначала Ирина Карловна тоже взглянула наверх, а потом вдруг направилась на цыпочках к задним партам. Мы не успели разобраться, в чем дело, как она вдруг шлепнет ладонью по стене, прямо под ухом Туртса.

— Гык, — сказал Туртс.

От испуга он перестал жужжать, а зеркальце со звоном покатилось под парту. Ирина Карловна посмотрела на нас, потом на свою порозовевшую ладонь и удивленно произнесла:

— Кажется, мы прихлопнули пискуна. Его не слышно!

И после того, как мы посидели в тишине, добавила:

— Значит, let's go ahead [7] Идем дальше (англ.). . Продолжим урок.

Туртс, Таммекянд и Юхан Салу изучают учение Павлова. «Проникают вглубь», как советовал классный руководитель Виктор Янович Кя́сперс. Вернее, по-настоящему изучает только Яан Туртс. Юхан Салу и Пауль Таммекянд — ассистенты.

Любознательность проснулась в Туртсе на уроке анатомии и физиологии, когда дошли до условных рефлексов. Ему захотелось проверить, правильно ли написано в учебнике. Верно ли, например, что если звонить в колокольчик, когда кролики едят, то они и потом будут раскрывать рты на звук колокольчика. Или если во время кормления рыбок бить палочкой по аквариуму, то они начнут собираться, стоит только постучать.

После уроков Юхан и Пауль приходят к Туртсу. Рыбок и кроликов в хозяйстве у Туртсов нет, поэтому Яан ставит эксперимент на петухе. У него есть прирученный и умный петух Герман, лучше всяких рыбок или кроликов.

У Туртсова петуха такая привычка: стоит ущипнуть его за правую ногу, он начинает петь. Туртс обнаружил это совершенно случайно. Но привычка еще не рефлекс, это понимает Туртс, понимают Таммекянд и Юхан Салу, но она открывает возможность для выработки условного рефлекса.