Колетт Вивье - Автостоп

— Ты торопишься?

— Как тебе сказать? Я путешествую автостопом.

— Раз ты путешествуешь автостопом, ты можешь остановиться там, где хочешь, верно? Я умираю от скуки. Мои предки отправились в Альбертвиль к старшему брату, там что-то вроде помолвки, и вернутся только завтра к обеду.

— А ты почему с ними не поехал?

— Из-за табеля. У меня одни двойки и тройки… И вот они решили: пусть Ришар все время занимается, готовится к экзаменам, никаких развлечений. Ну, сам знаешь, что такое семья… С мамой еще можно кое-как договориться, но когда встревает мой старик, ничего хорошего не жди. Теперь тебе ясно, почему я остался дома? Мне велено учить географию, как же, охота была! Вот я и рванул на стадион. Но и тут мне не повезло, старик: стадион закрыли на ремонт. Пришлось вернуться, а что делать — не знаю. Останься, что тебе мешает?.. Ты уже ужинал?

— Нет, — признался Люк.

— Прекрасно, мы устроим маленький пир. Подожди меня здесь, возле роз. Я только поставлю машину в гараж.

Люк был слишком голоден, чтобы отказаться от столь заманчивого предложения. Он вошел в сад. Почти все розы уже увяли, а дом с башенками напоминал особняк из полицейского романа. На первом этаже одно окно было освещено. Быть может, это кухня?.. Но Ришар уже появился. Он тер свой веснушчатый лоб.

— Чуть не упал, споткнулся обо что-то, — сказал он. — Да ладно. Для начала давай обследуем холодильник.

Холодная курица, семга, сыр, миндальный торт, остатки рисовой запеканки. У Люка слюнки потекли, когда он увидел, как Ришар расставляет все это на столе. Вдруг его охватило сомнение:

— Как ты считаешь, твоя мама не будет сердиться?

— Раз все это стоит в холодильнике, значит, это можно есть, — возразил Ришар, расставляя тарелки и раскладывая вилки и ножи. — А пить будем ананасовый сок. Тут две полные бутылки.

Что это был за ужин! Они съели все, начиная с курицы и кончая тортом, а Ришар, который, видно, не страдал отсутствием аппетита, три раза отрезал себе сыру.

— Уф, — вздохнул он, отодвигая тарелку. — Как будто мы со всем справились. Спорим, на помолвке моего брата Адельена не было такого роскошного угощения. А теперь что будем делать? Только, чур, не смотреть телевизор. Надоело. Давай лучше сыграем в карты.

Они убрали со стола и сели за карты. Потом стали играть в «Монополию» и так увлеклись, что не заметили, как прошло время. Но пробило половина одиннадцатого.

— Не думал, что уже так поздно, — сказал Ришар, потягиваясь. — Ты, конечно, останешься здесь ночевать?

— Но… — начал было Люк.

— Никаких «но»!.. Ты у меня в гостях, и все. Ляжешь в комнате Адельена, понял? Пошли.

В комнате Адельена царил чудовищный беспорядок, повсюду валялись комиксы, а посреди разбросанных пластинок лежала гитара.

— Мой братец считает себя Джоном Холлидеем, — объяснил Ришар, скорчив презрительную мину. — Поэтому он никогда не убирает свою постель. Держи одеяло…

— Я буду спать в своем спальном мешке.

— Валяй, а завтра ровно в девять я разбужу тебя особым приемом: дерну тебя за волосы! Спокойной ночи, старый!

Ришар не ограничился тем, что дернул Люка за волосы. Он схватил его за плечи и стал трясти что было силы.

— Атас! — зашептал он. — Предки вернулись, и старик уже дал мне жару за то, что я опустошил холодильник. Не хватает только, чтобы они застали тебя в постели Адельена. Одевайся-ка поскорее, я выпущу тебя через черный ход.

— А который час? — пробормотал Люк, еще толком не проснувшись.

— Полночь или час ночи… какая разница? Я, конечно, словом не обмолвился о нашем пире, как ты можешь догадаться. Я все списал на свой аппетит. Вот твои шорты, а вот мешок.

— Рири, ты что, провалился? — донесся снизу гневный голос.

— Это старик, — застонал Ришар. — Мотай отсюда, да поскорее!

Никогда еще Люку не приходилось так быстро скатываться с лестницы. Ришар тащил его за руку, подгонял, так он был напуган, и перевел дух, только когда вытолкнул за калитку.

— Бай-бай, — сказал Ришар и похлопал Люка по плечу. — Натерпелся я страху!..

Люк был в бешенстве и чувствовал себя оскорбленным, но Ришар исчез в темноте сада прежде, чем он успел ему сказать все, что о нем думает. Люка прогнали из этого дома, как его уже прогнали с кукольного представления. И кто прогнал? Какой-то кретин, у которого не хватило мужества сказать правду своим родителям. Это в его-то годы… Ждите, чтобы он стал теперь чинить чужие велосипеды! Его душил гнев. Сойдя с шоссе, он пошел по тропинке, которую едва освещала луна. Тропинка была вся засыпана гравием, который хрустел под ногами, и резко подымалась в гору. Она привела его к скалистому уступу.