Колетт Вивье - Автостоп

— Нам ничего не нужно, — сразу же предупредил Юбер. — Но вот мой товарищ, он здесь проездом, хотел бы…

— Я путешествую автостопом, — уточнил Люк. — Еду в Ним.

Однако такое важное сообщение не вызвало у мамаши Жоливет никакого интереса, словно мир для нее кончался за опушкой леса.

— Что тебе дать, сынок? — спросила мамаша Жоливет.

Люк купил две банки селедки, немного галет, сыра, а кроме того, кулек карамелек, который он тут же сунул в руки девочке.

— Как, это все мне? — пролепетала она в изумлении. — Но я поделюсь со всеми.

— Конечно, поделишься, — подхватил, улыбаясь, Карим. — А теперь пошли к нам, Люк.

Надиры жили и в самом деле очень тесно, в каком-то странном сарае неправильной формы и к тому же без окон, который прежде служил, видимо, складом. Сарай этот стоял в конце дворика, заваленного бочками. Две железные кровати с сетками, на полу — матрасы, набитые соломой, да колыбелька в углу, в которой спал толстый младенец, — вот и вся обстановка. Когда дети вошли, смуглая молодая женщина как раз наливала воду в кастрюлю на плите. В воздухе стоял запах лука и перца.

— Мама, погляди-ка! — воскликнула девочка, показывая ей кулек с конфетами.

Не успела она произнести эти слова, как из темного угла выскочил малыш лет пяти-шести.

— Конфеты! Дай мне, дай мне! — завопил он.

— Карим сказал, что мы их разделим. Подожди минутку, — одернула его сестра. — Мне их подарил вот этот мальчик, мама. Посмотри, у Карима в ведерке шесть форелей.

— О, прекрасно! Вот и ужин есть, — весело сказала мама. — А на обед я раздобыла яйца.

Девочка подошла к Юберу.

— Ты не забыл про мою тележку? Вот она, а вон колеса, которые Али сломал.

— Она не давала мне ее повозить, вот я ей назло и сломал тележку, так ей и надо! Жадина! — крикнул Али, который, видно, умел за себя постоять.

Юбер починил тележку, прибив колеса к оси здоровенными гвоздями, которые они отыскали в каком-то ящике, и не без гордости любовался делом рук своих, как вдруг приехал мясник со своим фургончиком. Все выбежали на улицу. Мадам Надир купила телячьи отбивные, а Люк — кусок вареной говядины. Юбер тоже подошел к мяснику.

— Вы ведь проедете мимо нашей фермы, месье Лёндрэ, не прихватите ли вы две доски?

— И тебя в придачу? — усмехнулся мясник, подмигнув ему.

— Конечно… И еще моего товарища.

— Ну знаешь, это уж слишком! С меня хватит и одного!

Люк поспешил сказать, что охотно пойдет пешком, но Карим, пошептавшись с матерью, потянул его за руку.

— Оставайся у нас обедать. Мама разрешила, — сказал он.

— Ой, останься! Пожалуйста, ну, пожалуйста! — все повторяла девочка, хлопая в ладоши.

И Люк остался. Он даже помог положить крышку стола на козлы, которые Карим вынес во двор, и подкатил бочонок, поскольку лишнего стула не было.

Расставляя тарелки, девочка без умолку болтала. Люк узнал, что зовут ее Лейлой и что малышку назвали Маргаритой в честь мамаши Жоливет, которая присматривала за старшими детьми, пока мама была в родильном доме.

Тем временем пришел домой и месье Надир. Они сели за стол. Овощной суп, яичница, белый сыр… Зажатый между Али и Лейлой, Люк с большим трудом управлялся с ножом и вилкой. Мальчик толкал его локтем, девочка все ластилась к нему. Али так расшалился, что в конце концов опрокинул свой стакан. Мама строго на него посмотрела.

— Что поделаешь, ему тесно, — защитил его месье Надир. — Вот когда мы будем жить в своем доме…

— А где он находится, этот дом? — спросил Люк.

— Под горой, — ответил Карим. — Это последний дом в деревне. Пойдем, я тебе его покажу.

— И мы с вами, и мы! — закричали Али и Лейла.

Но Лейлу мама не отпустила: а кто даст бутылку с молоком Маргарите? Разве ома забыла о своих обязанностях?

— Ты будешь поить ее молоком, а я тем временем сварю отцу кофе, — сказала ей мадам Надир. — Ну, а что до Али, то этот чертенок может идти куда ему заблагорассудится, я рада, когда он не путается у меня под ногами.

Мальчики побежали вниз по склону. Дом! Дом!.. Люк с трудом подавил возглас удивления, когда увидел, что Карим остановился перед какими-то развалинами, окруженными участком распаханной земли. Крыша провалилась, вместо окон зияли пустые проемы. Только стены еще стояли.

Карим широко улыбнулся.

— Правда, прекрасный дом? — спросил он, и на лице его отразился восторг. — Подумай, целых три комнаты, а в чулане пробьют окно, и у меня тоже будет своя собственная комнатка, с окном во двор. Ставни мы покрасим в зеленый цвет, дверь тоже, а пол будет вымощен плиткой… А потом мы заведем кур и кроликов…