Колетт Вивье - Автостоп

— Ты поймал две форели, я — четыре, и вот уже пятнадцать минут, как у нас больше не клюет.

— А как же Люк? Мы что, его здесь бросим?

— Вовсе нет, — возразил Люк, — я никуда не спешу. И мне интересно посмотреть лесопилку. Давайте обуемся и пойдем все вместе.

Поднявшись к ферме, Люк положил свой рюкзак у сарая, а Юбер объявил, что они втроем отправляются в Гран-Вилье.

— Ах, наконец-то ты изволил собраться! — язвительно произнесла мать. — Только, пожалуйста, не задерживайся. Ты мне нужен, чтоб принести картошку.

— Пусть Жизель сходит, — огрызнулся Юбер.

И, не дожидаясь возражений, он выбежал со двора, а Люк за ним, радуясь, что на время избавился от рюкзака. Вскоре их догнал Карим. Кроме удочки, он нес старое пластмассовое ведерко, в котором плескались форели.

— Юбер мне отдал свои, — объяснил он Люку. — Мы так договорились. Один раз весь улов мой, другой раз — его.

— Что ж, это дело, — весело отозвался Люк. — А ты живешь в Гран-Вилье?

— Ага, ведь папа работает на лесопилке. Сейчас мы все живем в одной комнате у мамаши Жоливет, а так как с родителями нас шестеро, нам очень тесно, но папа нашел старый, заброшенный дом, который нужно отстроить заново, и вот мы ему помогаем, даже мой маленький брат Али все время собирает камушки, думая, что из них можно сложить стены.

Карим расхохотался и весело продолжал:

— До этого мы жили в Париже, в Блан-Менил: самолеты, машины и ни одного деревца в радиусе двух километров. Там нам было очень плохо, сам понимаешь. Здесь совсем другое дело, зелень вокруг… Вот если бы у меня был велосипед… Но эту покупку мы отложили на потом, когда я заработаю достаточно денег. А у тебя есть велосипед?

— Да, — ответил Люк, — и все же я предпочитаю ходить пешком.

— Вот чудак! — воскликнул Карим, не веря своим ушам. — У тебя есть велик, и ты… И ты… Ну, знаешь, ты даешь! Слышишь, Юбер, у него есть велик, а он…

— Слышу, слышу, — пробормотал Юбер, который думал о чем-то своем. — Уф, наконец-то дошли, хоть на том спасибо.

Деревня раскинулась по опушке леса, а за ней открывался широкий вид. Карим указал на отгороженный колючей проволокой участок, в глубине которого Люк увидел под навесом какие-то сложные механизмы.

— Вот она, лесопилка! — с гордостью сказал Карим.

Распиленные доски были аккуратно сложены в штабеля вдоль колючей проволоки, а поодаль два человека разгружали бревна с грузовика. Третий — настоящий великан с огромными усами, напомнивший Люку усатого гостя на свадьбе, — шел от штабеля к штабелю и проставлял какие-то цифры в грязной записной книжке. Юбер направился к нему за досками, а Карим тем временем прошептал Люку на ухо:

— Это хозяин! А вон тот, в зеленой рубашке, видишь, возле грузовика, это мой папа.

Но гигант отогнал Юбера. Две доски? Будет он заниматься такими пустяками, у него есть дела поважнее! Пусть попросит у Надира и живо уматывает отсюда!

— Эй, Надир! — грубо крикнул он. — Выдай две доски этому огольцу, да поскорей!

Мужчина в зеленой рубашке повернул голову и, увидев пришедших, улыбнулся. Карим был очень похож на него, такое же спокойное лицо и такие же курчавые волосы.

— Доски готовы, — сказал он Юберу. — Я их еще вчера распилил. Принеси их, Карим. Они лежат под навесом слева.

Карим принес доски, Юбер обхватил их обеими руками, но нести так было очень неудобно.

— Я помогу тебе, — сказал ему Люк. — Каждый возьмет по доске, это будет куда легче.

В этот момент к ним подбежала девочка с живыми глазами.

— Карим, Карим, Али сломал мою тележку. Я искала тебя, чтобы ты ее починил! Ой, сколько у тебя рыбок! — воскликнула она, склоняясь над ведерком. — Одна, две, три… шесть! Вот удача! Мясник не приехал, и мама не знает, что приготовить на ужин. Ну, ты идешь?

— Мы тоже идем, — весело сказал Юбер. — Я крупный специалист по ремонту тележек… Я хочу работать в гараже, — доверительно объяснил он Люку, — а тележка и машина — это ведь почти одно и то же, верно? Доски я потом возьму.

— Здесь нет поблизости какой-нибудь лавочки, чтобы купить поесть? — спросил Люк, потому что слово «мясник» напомнило ему, что он голоден.

— Это мы сейчас устроим, — заявил Карим. — Мамаша Жоливет, у которой мы живем, держит такую вот лавочку, там продается всякая всячина, и перекусить тоже можно. Это совсем рядом, за прудом. Вон видишь дом; где перед дверью бочка стоит?

Бакалейная лавочка мамаши Жоливет наверняка поражала каждого, кто впервые переступал ее порог. Непонятно, каким чудом хозяйке удалось втиснуть в одну комнатушку то, что люди обычно размещают в трех разных помещениях. У одной стены над прилавком, на котором красовались стеклянные сосуды с конфетами и всякими другими лакомствами, висели полки, уставленные консервными банками. Это и была собственно лавочка. У противоположной стены, там, где стоял длинный стол из темного дерева и скамьи вокруг него, расположилась закусочная. А в небольшом алькове, плохо скрытая занавеской, возвышалась огромная кровать с красной периной. Вот вам и спальня. Однако при всей тесноте комнатушка эта выглядела скорее привлекательно, как, впрочем, и сама хозяйка, пожилая женщина невысокого роста в сером халате и черном чепце, надвинутом на глаза.